«В «Мэдисон Сквер Гарден» мне кричали: «MVP». Спайк Ли хотел, чтобы я остался в «Никс». Интервью Алексея Шведа

7

Возвращение Алексея Шведа в Единую лигу ВТБ стало самой громкой новостью текущего сезона. Лучший действующий российский баскетболист присоединился к петербургскому «Зениту» после полуторагодовой командировки в Китай.

Корреспондент «Матч ТВ» встретился с Алексеем, чтобы обсудить адаптацию к российскому чемпионату после возвращения, причины отъезда из Китая, а также поговорить про этап карьеры в НБА и понять, как российскому баскетболу сохранить свой уровень во время отстранения.

Швед вернулся в Россию 2,5 месяца назад: звал ли кто-то, кроме «Зенита», как воспринял роль игрока со скамейки и поменялось ли что-то в Единой лиге

— После возвращения в Россию преимущественно выходите на паркет со скамейки. Непривычно видеть вас в такой роли. Как приняли ее?

— Всегда играл в старте, в Китае в прошлом сезоне тоже часто выходил с первых минут. Но ничего, нормально, мне комфортно выходить и сразу, и со скамейки. У меня с этим нет проблем.

— Сергей Елевич сказал, что вы заметно повзрослели как баскетболист. Согласны?

— Могу бросать по 15-20 раз за игру, набирать 20 очков, но с возрастом по-другому смотришь на баскетбол, реагируешь. Когда люди получают мяч, забивают — они хорошо себя чувствуют, играют по-другому с точки зрения психологии, и баскетбол красивый получается. Болельщикам нравится, когда мяч двигается, броски открытые, красивые моменты. Мы проделываем отличную работу, даже если и промахивались в матче с ЦСКА, то в основном открытые броски.

— Следили за Единой лигой, когда играли в Китае?

— Нет, не особо. Там игры через день, другой часовой пояс. Конечно, общался с ребятами, которые здесь выступают. Был в курсе, что происходит.

— Почувствовали что-то новое после возвращения? Единая лига как-то изменилась?

— Все примерно то же самое, четверка сильнейших команд осталась та же. Добавились некоторые команды, например, «Уралмаш». Первый раз в жизни съездил в Екатеринбург, там отличная команда для лиги, играют хорошо, болельщиков много собирают.

— Как сейчас оцените уровень соперничества в Единой лиге?

— Помимо большой четверки, есть «Пари Нижний Новгород», «Парма» и «Автодор», которые могут выдать хорошую игру. Раньше бывали проходные матчи, сейчас же практически любая команда может навязать борьбу.

— Для лиги хорошо, что нельзя заранее сказать, кто из четырех команд заберет титул?

— Конечно. Приложим все силы, чтобы его заполучить.

— Насколько быстро приняли решение подписать контракт с «Зенитом», когда поступило приглашение?

— В течение дня разобрались. Когда уезжал в Китай, у меня не было ни одного предложения в России.

После звонка от «Зенита» быстро договорились. Не было такого, что брал несколько дней на размышление — быстро обсудили условия, цели команды. Многих ребят знаю, с кем-то играл, с кем-то был в сборной. Тот же Дуэйн Бэйкон в прошлом году играл в Китае, пересекались. К тому же Санкт-Петербург — очень красивый город.

— Возвращение в Россию — ваше желание или вынужденная мера после расторжения контракта с «Шаньси Лунгс»?

— Да нет, не вынужденная мера. После ухода из «Шаньси» отдохнул в Китае, потом приехал в Москву. Был дома, когда мне позвонили и сказали об интересе «Зенита».

— Пока играли в Китае, были предложения от российских клубов?

— Нет, ни одного. Предложение «Зенита» — первое из России после моего отъезда.

— В прессе фигурировал интерес со стороны ЦСКА и УНИКСа. Неправда?

— Это вранье, такого не было.

— Расстались с «Шаньси» на хорошей ноте?

— Не очень (смеется). В межсезонье мне предложила контракт другая китайская команда, причем на ощутимо лучших условиях. «Шаньси» хотел получить за меня выкуп, назвал огромную сумму. Тот клуб предложил «Шаньси» часть денег и выбор китайского игрока из состава, но они не захотели. В итоге меня просто переподписали, чтобы я не ушел к конкурентам. Когда ехал в Китай, понимал, что такое возможно.

— В целом понравилось в Китае?

— Сильно понравился город и болельщики — очень добрые люди, все узнавали меня, куда не выйдешь — фотографируются. Причем к детям подходили больше, чем ко мне. У них светлые волосы, а китайцы считали, что если их потрогать, то это принесет счастье и удачу. Кто-то на руки даже брал, фотографировался с ними. Дети сначала были в шоке, а потом привыкли.

— Как так вышло, что в первом сезоне вы были звездой «Шаньси», а во втором резко оказались не сильно нужны?

— Сменился тренер. У них такой народ, что они не любят работать с теми, кто был до них. Такое есть в разных компаниях, не только в спорте. Болельщики меня любили, даже когда я не играл, очень много писали, подходили, кричали. Когда давали играть — показывал себя очень хорошо, так что дело было не в моем уровне.

— Возвращение в Россию тоже вызвало большой ажиотаж у болельщиков. Где чувствуете народную любовь больше: в Китае или России?

— И там много болели, и здесь. На матче с ЦСКА было супер, очень громко, даже громче, чем в Китае. Хотя там тоже арены были битком. Любят баскетбол и в Китае, и в России.

— Каково ощущать себя таким востребованным среди фанатов?

— Привык к этому, после игр в Китае оставался на час фотографироваться с болельщиками, как и в России. Считаю, что надо общаться с фанатами, люди приходят тебя поддержать. Особенно если дети — нужно показывать пример, как себя нужно вести, что спортсмены такие же люди.

— Что «Зенит» отличает от конкурентов, за счет чего вы можете стать чемпионами?

— У нас один из сильнейших тренеров Европы на данный момент, с ним очень легко. С Хавьером Паскуалем можно поговорить на любые темы: как баскетбольные, так и личные. Он всегда готов ответить, помочь. Ребята его уважают.

В «Зените» сильные и российские игроки, и легионеры. Мяч двигается, есть взаимопонимание. После трех месяцев совместной работы не нужно объяснять, куда бежать и что делать, все всё понимают, уже дошло до автоматизма.

— Если перенестись в 2023 год, почему приняли решение ехать именно в Китай?

— Был долгий разговор с «Црвеной Звездой», они хотели видеть меня, предлагали хороший контракт. Сербия — братская страна, в Белграде меня любят, я был готов приехать.

НБА: почему поехал именно в «Миннесоту», был ли готов к 30-градусным морозам, каково было впервые играть против Леброна Джеймса, когда последний раз предлагали контракт в Америке

— Когда закрыли для себя вариант с возвращением в НБА?

— В 30-31 год еще предлагали (в декабре Шведу исполнилось 36 лет — прим. «Матч ТВ»).

— Кто?

— Если честно, даже не помню, было несколько команд. Предлагали минимальные контракты.

— Почему не поехали?

— Играл в «Химках» уже много лет — хорошие условия, рядом дом. Тогда все было хорошо, к тому же подписал новый контракт.

— Хочется вспомнить этап заокеанской карьеры. Попав в НБА в 2012 году, чему удивились больше всего?

— У меня была мечта — оказаться в НБА. ЦСКА мне предлагал остаться и больше денег, чем в итоге я получил по контракту с «Миннесотой». Сразу сказал, что даже не буду разговаривать — всегда хотел играть в Америке. Другая жизнь, страна, баскетбол, много болельщиков. Отличается тем, как все устроено — топовые тренировочные залы, сами игры проходят очень долго — конкурсы для болельщиков, тайм-ауты, развлечения. Я получал удовольствие, очень нравилось в Миннесоте.

Город очень холодный. Говорили, что я из России — значит, мне будет комфортно. Нет, там прям холод — минус 30 градусов. Сезон начинался — идет снег, заканчивался — тоже снег.

— Каково адаптироваться к абсолютно другой стране в 23 года?

— Мне было удобно, легко. Люблю путешествовать, бывать в разных местах. США — хорошая страна, чувствовал себя комфортно. В клубе всегда помогали решать любые вопросы. Рад, что поиграл там три года. Поменял несколько команд, везде побыл, узнал менталитет людей.

— Сильно люди в Штатах отличаются по менталитету?

— Конечно, в Америке люди всегда улыбаются, но не всегда говорят, что думают. У них такое воспитание, наверное, им говорят так делать. Непонятно, правда, зачем все время улыбаться? Но окей, быстро привыкаешь к этому.

— У вас был выбор между «Миннесотой», «Мемфисом» и «Кливлендом». Почему выбрали «Тимбервулвз»?

— Генеральный менеджер «Миннесоты» приехал на Олимпиаду в Лондон, был больше всех заинтересован в том, чтобы я подписал контракт с ними.

Плюс еще Киря (Андрей Кириленко) пошел туда. Он очень круто помогал мне, да и играть с ним — сплошное удовольствие. Знаешь, что он никогда не будет бежать по комбинации (смеется). Я люблю, когда импровизируют — так интереснее и легче, чем все время бежать по схеме. Тренеры не очень любят такое, но если забил — какие вопросы?

— Много времени проводили вместе с Кириленко в Америке?

— Да, ходили друг к другу в гости, в рестораны — поужинать.

— Как развлекались?

— Да почти никак, там свободного времени практически нет, постоянно игры «регулярки». Выезды бывали по две недели, могли там где-то погулять. Сезон идет шесть с половиной месяцев, но 82 игры. Бывало такое, что четыре матча за неделю играешь.

— Это жестко…

— Привыкаешь. Зато тренировок намного меньше.

— Акцент на физическую подготовку в зале?

— Командная тренировка идет 45 минут. Приходили за час-полтора, шли в тренажерный зал, потом командное занятие, после — бросали мяч. Много времени дают тренироваться индивидуально. В России сперва тренируешься два часа, и уже не хочется индивидуально заниматься. В Америке меньше командного, дают больше развиваться самому.

Плюс там еще много тренеров. В России их четыре-пять, а там почти на каждого игрока по тренеру. По десять тренеров в штабе есть всегда. Делай что хочешь — зал есть, тренажерка, есть тренер. Тебе надо просто появиться (смеется).

— Как тогда было с английским языком?

— Тогда не говорил, поехал без знания. Понимал какие-то моменты, но не так много. В последний год в НБА уже спокойно говорил на английском, причем намеренно не учил, никуда не ходил. На разговорах выучил, фильмы смотрел с субтитрами, но на занятия не ходил.

— Тогда в «Миннесоте» играл праймовый Кевин Лав. Что это был за игрок?

— Очень классный чувак, круто бросал. Я знал: если отдам ему на трехочковую дугу — забьет. У нас вообще много легионеров было в команде: Рики Рубио, Никола Пекович, Джей Джей Бареа из Пуэрто-Рико, Киря. Классные ребята, до сих пор с кем-то общаемся.

— С кем?

— Больше всего с Рубио, Патриком Беверли, с Джереми Эвансом переписываемся, иногда с Расселлом Уэстбруком. Он делает очень крутую одежду Honor The Gift — качественные вещи по хорошим ценам, я покупаю. Последний раз писал ему, когда вышла новая коллекция — попросил несколько вещей. Сказал, что пришлет, когда буду в Америке.

— Какие чувства были, когда первый раз сыграли против Леброна Джеймса?

— Да нормальные, никогда не боялся играть против кого-то. Наоборот, чем сильнее, тем интереснее. Леброн просто был очень мощный, а были еще очень юркие игроки, против которых играть тоже сложно, например, Джамал Кроуфорд. Единственный шанс отзащищаться против него — угадать, в какую сторону пойдет. Он был резким даже в 35 лет, не представляю, как он это делал. Очень крутой баскетболист.

— И против Коби Брайанта поиграли, и против Леброна. Ваш рейтинг лучших игроков за всю историю?

— Мне больше нравится Коби. Первый — Майкл Джордан, второй — Брайант, третий — Леброн. Джеймс — крутой игрок, но мне нравилось трудолюбие Коби, его огромный арсенал разных элементов: и бросок, и проход. Леброн больше берет физикой, но играть так, как он в 40 лет — это очень круто.

Леброн задал тенденцию долголетия, раньше многие игроки заканчивали в 33-35 лет, а сейчас играют до 40. США и Олимпиаду в Париже выиграли за счет возрастных игроков — Джеймсу было 39 лет, Карри — 36, Дюранту — 35.

— В НБА персональная защита. Против кого пришлось тяжелее всего?

— Кроуфорд, Дуэйн Уэйд был физически сильным, Коби. Когда выходил против Брайанта, понимал, что в любом случае он наберет свои 20 очков.

В раздевалке были приколы: перед каждой игрой за 30 минут до выхода на паркет ты должен изучать отчеты об игроках соперника. У тебя спрашивают о сильных сторонах этого баскетболиста. Ты отвечаешь, например, что хорошо проходит вправо, бросает не очень, но в защите хорошо играет. Когда доходило до Леброна, чувак говорит: «Леброн — это Леброн. Что вы хотите?»

— Когда выходили против Кевина Гарнетта, попадали под треш-ток?

— А я тогда не говорил на английском (смеется). Я ко всем нормально относился, никто не применял против меня треш-ток.

После «Миннесоты» Швед сменил три клуба в НБА: поиграл в худшей в истории «Филадельфии», пережил ограбление дома в «Хьюстоне» и звездил в «Нью-Йорк Никс»

— Почему вас обменяли из «Миннесоты» в «Филадельфию»?

— Пришел новый генеральный менеджер, я сам попросил обмен.

— Каково было попасть в одну из худших команд лиги?

— Я же там был недолго. Играл 15 минут, забивал по 10 очков — нормально.

— Потом «Хьюстон» с топовым Джеймсом Харденом, Дуайтом Ховардом. Почему не задержались?

— Я играл второго номера, а Харден проводил в среднем на паркете по 42 минуты. Без шансов. На тренировках я хорошо с ними бегал, но игрового времени особо не было. Потом ушел в «Нью-Йорк», там уже по 30 минут играл, показывал результат.

— В Хьюстоне была неприятная история с ограблением дома. Как это было? Много потеряли?

— Расстроился. Тогда ничего особо дорого не покупали, поэтому много не потеряли. Я уехал на выезд, жены тоже не было дома, а грабители же следят несколько дней. Постоянно там это происходит, и у Евгения Малкина дом грабили, и у Луки Дончича недавно.

— Нанимали охрану после этого?

— Сигнализацию ставили, камеры, систему, которая управляется с телефона.

— Потерянное не вернули?

— Нет, там даже никто этим не занимался. Для них это нормально, привычная история.

— На какие другие виды спорта ходили в Америке?

— На хоккей один раз ходил, на UFC было прикольно. Было три боя: один закончился за 10 секунд, второй — долгий и неинтересный, а третий, где дрались тяжеловесы, — самый крутой, они били до того момента, пока кто-то из них не упадет.

— А более классические виды для Америки — бейсбол, американский футбол?

— Бейсбол для меня — очень скучная и странная игра. Американский футбол, может, посмотрел бы, но не ходил на него.

Круто, что у американцев просмотр матчей на стадионе — целая традиция. Они приезжают заранее, делают барбекю, сосиски, пьют пиво. Классное времяпровождение, а спорт на втором плане.

— Возвращаясь к «Нью-Йорку». Это была ваша третья команда за сезон. Каково это?

— В НБА быстро все меняется. Где я играл, всегда был доволен. Не нравилось там, где не выпускали или давали мало времени, — мне было неинтересно. К обменам относился нормально, там же они могут проходить даже без твоего ведома. В «Филадельфии» мне сказали об обмене, когда пришел на игру, в «Хьюстоне» — на тренировке. Говорят: все — обмен, вылет завтра утром, медосмотр проходишь.

— Успели ощутить крутость «Мэдисон Сквер Гарден»?

— Да, очень крутая арена. На играх всегда одни звезды, как и в «Стэйплс Центр». Видел почти всех: спортсменов из других видов, музыкантов, актеров.

— Вы поработали с Филом Джексоном. Поняли, почему он такой великий тренер?

— Он великий, это 100%. Но тогда Джексон уже был генеральным менеджером и не лез в тренировочный процесс. Треугольное нападение, конечно, было, но под него нужны специальные игроки, в таком стиле нельзя играть с любыми баскетболистами.

Джексон классный, всегда слушали его, он тренировал великих игроков, выиграл много перстней. Суперумный, легендарный тренер.

— Вы хотели остаться в «Никс». Почему не получилось?

— Не устроил предложенный контракт. В тот момент подписывали на хорошие деньги людей, которые вообще ничего не показывали. Я играл нормально, болельщики меня любили, Кармело (Энтони) мне говорил, что летом будем вместе тренироваться. Общались очень много на паркете со Спайком Ли, он очень хотел, чтобы я остался. Мне предложили минимальный контракт — я отказался. Тогда же появился вариант с «Химками» на отличных условиях.

— Довольны тем, как сложилась карьера в НБА?

— Когда давали играть, я играл хорошо, в «Мэдисон Сквер Гарден» мне кричали: «MVP». Ничего бы не стал менять, достойная карьера. «Никс» не захотели давать мне контракт больше — окей, нет вопросов.

Финал: где сложнее — в НБА или в Европе, близок ли конец карьеры, как отреагировал на смерть Тиммы и что думает об отстранении российского баскетбола

— Есть мнение, что вы пошли по простому пути, вернувшись в Россию. Это не так?

— А почему по простому? Самый результативный игрок Евролиги — это простой путь? В нападении в Америке играть и забивать легче, потому что в Европе командная защита. Но и защищаться в Америке сложнее, потому что много атлетичных игроков. Сравнивать сложно, это два сильных турнира, но, на мой взгляд, НБА посильней.

— Андре Миллер говорил, что если бы вы остались, то могли бы получить контракт на 60 млн долларов.

— Но мне его не предложили. Мог бы, показывал результат, но в «Никс» не захотели предлагать большой контракт. Когда в 2017 году приехал на чемпионат Европы, стал самым результативным игроком, обогнал Дончича, Бояна Богдановича, Денниса Шредера. Сборная России стала четвертой, а мне после этого все равно предложили только минимальный контракт в НБА. Я уже не знаю, чего от меня хотели — чтобы я летал по площадке?

— Есть вечная дискуссия, что в Евролиге настоящий баскетбол, а в НБА — шоу. Какое мнение у вас?

— Мне нравилась НБА, лучшие баскетболисты все равно играют там. Сборная США обыгрывает европейские команды, хотя в последнее время стало и посложнее, потому что уровень поменялся. В Европе более умный баскетбол, а в Америке он атлетичный, быстрый. Тут кому что нравится, я ни то, ни другое не смотрю (смеется). Могу хайлайты глянуть, но в Америке матчи ночью — неудобно.

— У вас было шесть отличных лет в «Химках», но каждый раз в плей-офф спотыкались о ЦСКА. Не обидно?

— Все были довольны, когда мы выходили в финал, ведь это место в Евролиге. Конечно, хотели победить ЦСКА, но к концу сезона я уже был много раз поломанный, даже не во всех финалах участвовал. Тяжело играть каждую игру по 35 минут, организм не выдерживает, как ты ни лечись и ни восстанавливайся.

— Тем удивительнее, что, когда вы перешли в ЦСКА, команда упустила титул. Как так? Что за невезение?

— Все игры, которые я играл, — были отличными. Забивал, делал результат. Не могу забивать очки за людей, которые мажут открытые броски.

— Сейчас вам 36 лет, летом 2024-го вы говорили, что готовы играть еще два года. Как сейчас?

— Уже думаю, может, до 40 лет поиграть (смеется)?

— Здоровье позволяет?

— Не могу сказать, что мне тяжело. Если летом хорошо работать, то все нормально. По-прежнему могу быстро бежать, прыгать, забивать и отдавать. Силы есть.

— Недавно произошла трагедия с Янисом Тиммой. Каким человеком и баскетболистом вы его запомните?

— Отличный человек, с ним было очень легко играть. У него был офигенный бросок, человек пришел в «Химки» и не мазал (улыбается). С Тиммой было очень легко играть, главное — довести до него мяч. Тепло общались даже после «Химок», всегда могли написать, отлично относились друг к другу. Новость о его смерти шокировала, никто не ожидал.

— С высоты возраста и опыта как оцениваете ситуацию с отстранением нашего баскетбола?

— Да ужас. Уже давно надо возвращать, не знаю, о чем они там сидят и думают. Если бы спрашивали мнение спортсменов, клубов, то многие бы хотели нашего возвращения. Если «Зенит» и ЦСКА будут играть в Евролиге, то иностранцы будут приезжать в красивые города, где можно и поболеть за команду, и познакомиться с культурой, архитектурой, походить по музеям. В России всегда выступали хорошие баскетболисты. Ждем, когда будет решение по нашему допуску.

— Что сейчас делать молодым баскетболистам, которые не могут нигде играть?

— Работать, тренироваться и верить в себя. Нужно совершенствоваться, превосходить самого себя, быть наглым по-спортивному, уверенным в себе. Есть люди, которые расстраиваются и обижаются, если что-то не получилось, но не бывает такого, что ты забиваешь каждый бросок, а каждая твоя передача доходит до партнера. Будут и плохие дни, и плохие игры. Ничего страшного.

— Вам сейчас не скучно играть только в Единой лиге?

— Уже не первый сезон так играем, ждем возвращения. Единая лига — сильный чемпионат, есть сильные игроки. Зрители ходят, игр много. Конечно, хочется матчей Евролиги.

Прямые трансляции матчей Единой лиги смотрите на каналах группы «Матч», а также сайтах matchtv.ru и sportbox.ru.

Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.