«Безбородова подставили. И раздавили как таракана». Громкое интервью экс-арбитра Игоря Захарова

6

Бывший арбитр Захаров поделился мнением об отстранении судьи Безбородова

Закулисье и жестокость судейского мира.

Забытый всеми некогда лучший судья России Игорь Захаров решил рассказать многое о профессии и собственной жизни на костылях. Конечно же, не все — но значительную часть. Грех отказать заслуженному арбитру в его стремлении высказаться — и в Путилково к Захарову отправился обозреватель «СЭ» Юрий Голышак.

***

Я отыскиваю одного из лучших арбитров России за чертой МКАД. В «однушке». Где стены такие, что чихнешь — а соседи отчетливо произносят: «Будь здоров».

Удивляюсь — прежде ездил к нему в Куркино, и хоромы были совсем другие. Достойные такого человека.

Захаров едва ходит и по этим квадратным метрам, в прихожей две палки.

Мы садимся и разговариваем два часа. Мне очень грустно, что человек, примерявший когда-то в редакции «СЭ» мантию лучшего арбитра года, в 58 лет без здоровья и без работы.

80 уколов в день

— Что со здоровьем, Игорь Николаевич?

— Да что здоровье? Жив — и ладно! Половины моих ровесников, футболистов и судей, уже нет. А знаете почему?

— Почему?

— Потому что учителя нужны до старости. Врачи тоже. А кому нужен человек, отдавший молодость футболу? Я в футболе прошел все — был в «Зените», выбивал из состава игроков сборной. Меня ж не так просто Садырин пригласил!

— Это я понимаю.

— Я, Хомуха, Нежелев помогли Петербургу вернуться в высшую лигу. Об этом кто-то помнит? Мистер Мутко в то время был руководителем «Зенита». Меня взял бесплатно из «Крыльев Советов». А отдал за трубы.

— Какие еще трубы?

— Какие-то железные трубы по газпромовской линии. Отправили меня в «Газовик» из Ижевска. Нормально?

— Знаете — неплохо.

— А вы говорите — здоровье… Проблема не только со спиной. Поменял два тазобедренных сустава. Один за свой счет, со вторым помогли друзья.

— Тоже судьи?

— Пффф… Смеетесь, что ли? Судьи — это вообще отдельная история. У меня друзья не из этого мира. Я поработал и директором ресторана, и… Да кем только не был!

Игорь Захаров: «За Аршавина теперь буду болеть персонально»

— А кем еще?

— Даже таксистом. Имея два высших образования. Окончил институт физкультуры в Хабаровске. Потом университет Натальи Нестеровой, выучился на психолога. Даже курсы повышения квалификации прошел.

— Спина болит и сегодня?

— А вы как думаете? Еще как болит! Я так понял — спину до конца вылечить невозможно. Думаю, это не только от нагрузок, еще и продуло в самолете.

— Вам вроде помогло какое-то чудесное средство?

— Нет. Я поехал в Китай, в город Санья. Разместили в особом санатории. В день 80 уколов. На следующие сутки — массаж. Потом снова уколы. Продолжалось две недели. Стало лучше, а потом все вернулось…

— Вы же клинику Дикуля попробовали?

— Нет. К этому аферисту не пойду.

— Почему «аферисту»?

— Один раз заглянул в его клинику. Сидит доктор. Не смогла ответить на два элементарных медицинских вопроса. Я-то опытный. Мне хватило, чтоб все понять.

— Мизинец у вас согнут. Что случилось?

— Это я упал. У меня не только палец сломан, еще и ключица. Я еще и падаю иногда — хоть с палками хожу! А что вы думаете?

— На что живете?

— На пенсию в 29 тысяч. Думаете, мне легко? Еле двигаюсь! Бывшая жена заглядывает в гости, рядом живет.

Фото Александр Федоров, «СЭ»

Человек из Книги рекордов

— Автомобиль у вас есть?

— Конечно. Honda, джип. Вон стоит под окном.

— У вас же в Куркине была прекрасная квартира. Я к вам заглядывал.

— Отдал жене при разводе, она ее продала. Купила неподалеку, в Путилкове. Сам живу то в однушке, то на даче. Дача в Истре у меня хорошая, трехэтажная. Я чаще там бываю. А ту квартиру в Куркине купил благодаря Тумаеву. Он деньги дал.

— О, человек из Книги рекордов Гиннесса. Старейший профессиональный футболист.

— Да, а еще владелец ижевского «Газовика». Я у него играл. Помню, Тумаев всю команду пригласил к себе на дачу. Встряхнуть. Это километров 100 от Удмуртии в сторону Урала. Здоровенный домина на берегу реки. Я капитан команды, но со всеми приехать не смог, добирался на следующий день на своей машине. Гляжу — «тройная» уха, которую и не пробовал, дорогое вино… Тумаев поднимается: «Ребята, я вас люблю».

— Роскошный человек.

— Очень достойный. Что обещал — все выполнил!

— Сейчас плохи его дела?

— В тюрьме. Как говорят — зять его подставил.

— Тумаев, бог даст, выкарабкается. А вы как выживаете на 29 тысяч?

— Сам не представляю. Что происходит со страной? Я отслужил в армии шесть лет. Играл за СКА Хабаровск, был офицером. Сейчас бы с удовольствием пошел воевать — но меня никто не возьмет…

— Неужели пошли бы?

— А как иначе?! Я все политические программы смотрю с большим удовольствием. На Украине было много друзей — со всеми отношения порвал.

Заговоры, собака на поле и забытый спрей. 7 судейских историй дерби

— Прямо со всеми?

— Конечно. Давно уже. Ничего общего быть не может. Хотя у меня в Одессе родная тетка жила, царство небесное. Там замечательные русские люди. Ну и еврейские тоже. Вот Ахметов, да?

— Что Ахметов?

— Богатый человек. Так успокойся ты уже. Никто не отдаст тебе донецкий уголь.

— Соломатин вон пошел воевать.

— Ну и молодец! Я еще судил — он начинал играть. Ноги большие, а толку никакого. Но парень достойный.

— Во сколько обошлись операции?

— Первая в Боткинской больнице — около миллиона. Со второй помогли — попал под квоту. Государство погасило 250 тысяч, остальное доплачивал. Но общая цена — тоже к миллиону.

— Лучше не болеть.

— В нашу поликлинику зайдешь здоровым — выйдешь больным… Вся нормальная медицина — за деньги. А если с зубами что?

Игорь Егоров и Игорь Захаров. Фото Татьяна Дорогутина, архив «СЭ»

«Что Егоров наворотил в судействе — одному Богу известно»

— Между прочим, я закончил после сезона, когда меня признали лучшим арбитром России!

— 2009-й?

— Я уже не скажу. Давно было. Помню, ехали в такси с коронации в вашей редакции. Один уважаемый журналист меня спрашивает: «Игорь, лучшим еще будешь?» — «Ты дурак, что ли? Конечно, буду!» А вышло вон как. Наверное, можно было мне платить какую-то дополнительную пенсию? Я мало игр отсудил? Не заслужил?

— От РФС — ничего?

— Вообще ничего. Только с днем рождения поздравляют через год. Год поздравят, год забудут. В свое время я предлагал создать пенсионный фонд для судей. В зависимости от того, сколько ты отсудил игр. Вторая лига тоже считалась бы, это профессиональный футбол.

— Кому предлагали?

— Был Безбородов, Еськов, Карасев… Еще кто-то, уже не помню. А, это чудо саранское!

— Егоров?

— Егоров. Это вообще отдельная история. Что Егоров наворотил в судействе — одному Богу известно. Даже ему самому не понять.

— Что наворотил-то?

— Да много чего. Многие вещи я не могу говорить. Поверьте, Егоров — просто негодяй.

— Жестко.

— Как судья он был никакой. Таким же и руководителем стал. Да, вот еще — как можно было сконструировать себе такую улыбку? Это неприлично, ты же публичный человек! Егоров малообразованный. Совершенно не разбирается в людях. Я могу бесконечно перечислять его минусы. Пусть думает обо мне что хочет. Я просто поражаюсь, что за ним кто-то пошел.

— Так что с пенсиями?

— Да! Про пенсии! Я предлагал простую схему — кто сколько заслужил, тот столько и получает в будущем. Вот у меня большой стаж. Сколько я налогов заплатил государству! Ну почему у меня пенсия должна быть 29 тысяч?

Николай Левников: «Должность Валентина Иванова — расстрельная»

— Ничего не вышло?

— Нет. Эти люди, которых перечислил, были против. Я предлагал с каждого судейского гонорара отправлять в фонд один процент. Все тогда получалось! Но услышал — «нет». Сейчас сами состарились. Наверное, вспоминают, что я предлагал…

— Как думаете — почему отказались?

— Не знаю. У каждого своя история. Кого-то просто жаба заела. Чашка кофе в Шереметьеве сколько стоит?

— Рублей 400-500, думаю.

— Вот это и есть один процент. Не выпей кофе один раз!

— Получается, Карасев настолько жадный?

— Выходит, так.

— И Валентин Иванов?

— А Валя Иванов — вообще, где он? Где?! Я резервным арбитром с Валентином проехал пол-Европы. С Баскаковым в том числе. Везде побывали! Еще и сам я отсудил больше 40 игр в Европе. Сказал этим европейцам еще 20 лет назад: «Скоро вам конец будет. С такой жизненной позицией».

— Все предвидели?

— Разумеется. Они же нас ненавидят. Для меня это было совершенно очевидно. Всю жизнь нам завидуют и ненавидят одновременно. Ну и глядите теперь, что происходит. Ощущение, что живут в каком-то параллельном мире. Будто у них фиеста. Но фиеста однажды заканчивается.

Фото Александр Федоров, «СЭ»

Расписка

— Это правда, что вы перед играми писали расписку — «в моей смерти прошу никого не винить»?

— Было.

— Из-за спины?

— Нет, это язва. В Самаре реально писал — «врачи не виноваты, весь риск на мне». В тех «Крыльях» играли футболисты с Украины. Аверьянов им не доверял. Особенно в защите.

— Баловались сдачами?

— Вот именно, сдавали игры. Тут у меня открывается эта язва, кладут в клинику. Обкалывают. Вдруг Аверьянов опомнился: «Мне все равно, с ошибками ты будешь играть или без. Только играй, им я не верю».

— Что за ошибки?

— Так обвинил меня после игры с «Динамо». Будто я во всем виноват.

— Проиграли?

— Да. Я пенальти не забил.

— Обвинил в «сдаче»?

— Нет, о сдаче речи не было. Просто сыграл плохо. А потом мы вытащили «Крылья» с последнего места на четвертое.

— Любой защитник той поры прошел через обвинение в сдаче.

— Я всегда был за команду. Как-то приехали в Нижний Новгород и разговаривали шесть на шесть. Кажется, я в «Океане» еще играл. Шесть их футболистов, шесть наших. Решали, как будем сдавать игру.

— Удачно прошло?

— Еще бы. Решали-то все ведущие игроки.

— Аверьянов перед встречей со «Спартаком» заливал поле. Превращал в болото.

— Было!

— Самим футболистам такое нравилось?

— Нет, конечно. А куда деваться? «Спартаку»-то еще сильнее не нравилось. Мы-то колхозники, как Аверьянов считал. Чем больше единоборств — тем выше шансы.

Алексей Николаев: интеллигент от судейства

«Вы отсюда не уедете…»

— Вы ведь поучаствовали в легендарном переходном турнире 1993 года?

— А то!

— Ой, как интересно.

— Нас там судья Валя Иванов размазал. Весь Приморский край потом петиции писал: «Луч» убили!» Я в том переходном турнире два гола забил, между прочим.

— Как Иванов размазал-то?

— А все не просто так. Валя мне потом по пьяни признался, уже годы спустя. Инспектором у него был Александр Васильевич Табаков, уважаемый человек. До этого на какой-то игре снизил Валентину оценку: «У тебя люди на поле матерятся, а ты ничего не делаешь, игрой не управляешь». В английском-то скажешь «****», и все. Больше ничего нет. В русском что хочешь завернуть можно!

— Это прекрасное наблюдение, Игорь Николаевич.

— Так слушайте, что было дальше. Я своему партнеру кричу: «Твою мать, открываться будешь?!» Иванов подбегает, мне красную карточку — на! На 32-й минуте!

— Глазам поверили?

— Я даже не понял, что случилось. Хорошо, был у нас Марат Галимов из Читы. Забил в самом конце. Очков мы тогда набрали поровну с Тюменью — но чего-то не хватило.

— Представляли перед этой пулькой, что вас ждет?

— Я догадывался. Как говорили, за «Ладой» из Тольятти тренер Гармашов пригнал автовозы с новыми «Жигулями». Расплачиваться с судьями. Было там машин двести. Естественно, «Лада» прошла куда хотела. Да, веселые были времена! До сих пор не понимаю — как мы вообще выжили? Ведь везде бандиты были, в каждой команде! Чего только не творили!

— Но и смешного много.

— О да. Вот была команда из Ленинска-Кузнецкого…

— С тренером Сергеем Васютиным.

— Да вы все без меня знаете! Сами себя звали «маленький «Спартак». Смертин там играл. Клятву дали друг другу — «мы никогда не покинем этот город», насечки сделали себе на руках — вместе выйдем в высшую лигу… Слышали про эту мульку?

— Что-то знакомое.

— Вышли в первую союзную лигу — каждому футболисту подарили по холодильнику. Этот Васютин шашлыки устраивал, машлыки, костер большой… Шаман, е! Вы смеетесь — а это все правда. Вот поклялись они всех побеждать. Вены ножичком резали у костра, кровью перекрестились. А через год все разбежались — кто куда!

— Смешная история.

— Я Смертина по телевизору вижу, хочется спросить — а помнишь одну историю?

— Что такое?

— Он играл в Элисте. Мы туда приехали с «Кубанью». Сидим, играем в «джокера» перед матчем. Курят все до единого, разумеется. Заходит начальник команды: «Надо сдать игру».

— Нормально.

— У нас Герман Кутарба в составе, легендарная личность. Уникальный парень, ему вообще все по барабану было. «Черноморцу» на Кубок забил с центра поля — я охерел… Ну, не в этом дело. Команда у нас была — одни волки. Могли обыграть кого угодно.

— Так заходит начальник команды — и?

— «Надо сдать» — и называет сумму. Мы переглянулись. Говорю: «Нет, пацаны, что-то мы дешево себя оцениваем. Не согласны, будем играть». Херак! Через полчаса приходит снова — удваивает! Отвечаю: «Маловато будет. Пусть приносят вот столько-то — и, главное, до матча».

— Принесли?

— Конечно. Куда они денутся. Страшные вещи рассказываю! Лысенко был капитаном команды. Говорю ему: «Стас, бери деньги, но у себя не держи. Отдай кому-то из запасных». А мы приехали из Краснодара в Элисту на своем автобусе. Оттуда в Махачкалу собирались. Там тоже интересно вышло.

— Так что в Элисте было дальше?

— Выходим играть. Смертин, кстати, был в составе. Всю игру на жопе проездил в подкатах. Говорю своим: пропустим только в конце игры. Пусть они повозюкаются, поерзают. Тренировал их хохол. Как его?

— Яковенко.

— Вот-вот, Яковенко. Мы берем мяч — и катаем. Как «Барселона», блин. Тык-тык, ребята все опытные, каждому за 30. «Уралан» без мяча, дойти до ворот не может. Ну а в конце пропускаем. Вот здесь и начинается интересное.

— Это что же?

— Приходит пожилой калмык. Говорит: «Отдайте деньги. Нашему президенту не понравилось, как вы это сделали». А президентом был этот… Шахматист…

— Илюмжинов.

— Он самый. Я отвечаю: «А, вам не понравилось? А как вы хотели? Результат есть?» Они тогда в высшую лигу перли. Хотели «Кубань» надуть? Еще чего! Калмык отвечает: «Вы отсюда не уедете». Наши руководители обосрались сразу. Говорю команде: «На ужин не идем. Все садимся в автобус, где-то по дороге пожрем».

— Деньги-то при вас?

— Да! Тоже спрашиваю Лысенко: «Стас, деньги на месте?» — «Все здесь…» Мы предполагали, что эти могут и стрелять начать. Они на все способны. Черной икрой торговали. Знаете, что придумали? Электричеством рыбу глушили в Волге. А самых дорогих овец продали в Америку.

— Так как выезжали из Элисты?

— Как ни странно, без проблем. Раз на посту нас тормознули — и все. Выскочили из города. Говорю: «Не ссыте, ребята. Никто нас не тронет, мы футбольная команда». Так и доехали до Махачкалы.

— А если б остались на ужин?

— Вот здесь могло быть что угодно. Отравили бы запросто. В Махачкале тоже интересно получилось. Там нападающий был, царство небесное… Разбился на машине…

— Ибрагим Гасанбеков.

— Да. Я против него персонально играл. Клянусь — лучше нападающего не видел! Какой там Кирьяков…

Валентин Иванов и Милош Красич. Фото Татьяна Дорогутина., архив «СЭ»

«Я плохо отсудил? Честно скажи!»

— Так где сейчас Валентин Иванов?

— Понятия не имею. Сам бы хотел знать.

— Не видно, не слышно. Пропал человек.

— У меня с Ивановым произошла забавная история. Он судил какой-то четвертьфинал. Вроде Бельгия с кем-то играла. Отсудил плохо, что уж говорить. Люди от ФИФА и УЕФА летают бизнес-классом. Где все включено.

— Какой простор для восстановления нервной системы после скверного судейства.

— Словом, когда прилетели, в аэропорту у меня случился конфликт с его женой…

— Хлопнули в самолете?

— А как же? Хлопнули, разумеется. Валя все терзался: «Я плохо отсудил? Честно скажи!» Отвечаю — конечно, плохо. Два пенальти не поставил и так далее.

— А дальше?

— Загрустил: «Ну давай выпьем». — «Давай…» А мне через день лететь во Владивосток судить! Нормально? Вот вы спрашиваете, почему у меня спина больная. Я по 7-8 матчей судил в месяц. Меня просто загнали, как собаку.

— Так что случилось в аэропорту?

— Жена его встречает. Вдруг на меня пальцем показывает: «Это ты его напоил!»

— Не вы?

— Да я его вообще-то донес до машины. Еще и «я напоил»?!

Российские арбитры последовательны в ошибках. Клубы не понимают, почему их так судят

— Сам Валентин тоже на вас попер?

— Ну да, пошла история. Какой-то ералаш. Закончилось тем, что его жена произнесла: «Чтоб этот парень с тобой больше никогда не ездил». Е! Я с Ивановым столько откатал!

— Валентин Валентинович послушал?

— Еще бы не послушал. Сам потом подтвердил: «Жена сказала, чтоб мы с тобой не ездили. Так что все». Расскажу вам сейчас историю, можете написать. Когда Валя получил «Золотую мантию», и даже не пришел за наградой — вместо него были мать Лидия Гавриловна и отец, царство небесное. Я их безумно уважаю. А сын поехал в Катар зарабатывать бабки. Неплохо?

— После истории в аэропорту больше не общались?

— Почти нет. Потом Валя возглавил судейский корпус. Я уже был инспектором. Меня как инспектора он постоянно гнобил. На меня какие-то судьи написали — будто заставляю их пить, еще что-то… Несколько писем пришло!

— Ничего себе.

— Вызывает меня Иванов, показывает все это. Отвечаю: «Валя, а ты что хочешь-то? Они судить не способны — так, может, хоть пить умеют?» Страна у нас большая, приедешь во Владикавказ — попробуй откажись выпить 50 граммов за здоровье Георгия. Будешь враг навсегда. Так жизнь устроена!

— Так и есть.

— Это я не говорю про Сибирь и Дальний Восток. Была еще история. Валя руководит судьями, я инспектирую. Открыл я свою школу судей в Калуге. Воспитал, кстати, одного непонятного футболиста, сделал из него судью. Фамилия Кукуляк.

— Фамилия известная.

— Теперь — да. Я сам родом из Калуги, школу сделал на ровном месте за свои деньги. От федерации — ни копейки. Вот и вся история. Никому ничего не нужно. Ума хватило только Безбородова выгнать.

Владислав Безбородов. Фото Дарья Исаева, «СЭ»

Безбородов

— С Безбородовым темная история?

— Для меня — не темная. Все понятно.

— Тогда и мне расскажите.

— Вот точно так же однажды взломали мой аккаунт — и от имени Игоря Захарова написали какую-то ересь. То же самое сделали с Безбородовым. Отработанный фокус. Владислав — лучший судья в России за последние годы. Вы что с ним сотворили-то?!

— Думаете, его подставили?

— Это однозначно! Безбородов мне говорил: «Николаич, хочу отсудить 300 игр». Я отвечал: «Вот отсуди и заканчивай. Сразу же».

— Почему?

— Чтоб стать руководителем. А я бы стал у него советником.

— Всего лишь?

— А куда я — на костылях-то? Безбородов отсудил. Все рекорды побил, какие мог. Продолжил судить! Набираю ему: «Дурак!» А сейчас до него дозвониться не могу.

— Чувствовали, что его подставят?

— Разумеется. Я знал. Говорил ему: «Влад, тебе обязательно кинут подлянку». Что и случилось.

— Я потрясен. Значит, не он писал эти смешные глупости в Telegram?

— Да естественно! Это чушь какая-то! Он же не дурак. Как можно?

— Полагаете, Безбородов может как-то угрожать нынешнему руководству?

— Вполне. Он был первым претендентом, чтоб стать руководителем судей. Безбородов — парень очень умный. Талантливый. Авторитетный.

— Был действительно судьей номер один?

— А вы что, сомневаетесь? Кто лучше-то? А его растоптали за пять секунд. Как таракана. Когда Безбородов только начинал судить, меня люди из Питера просили помочь ему. Я все сделал. Я тогда был реально лучший арбитр страны. Оставался лучшим несколько лет. Практически все дерби отдавали мне. Был момент: в Москве шесть команд — и все шесть говорят: «Нас судить должен Захаров!» Шесть! А сейчас могу сказать, чем закончится этот чемпионат. Большим судейским скандалом.

Безбородов собирался возглавить судей, но его убрали. Кому перешел дорогу арбитр?

— Почему?

— Кто-то не выдержит, сорвется. Вот в этот момент надо будет менять всех — и срочно возвращать Безбородова.

— Ваше ощущение — Безбородов вернется наверх?

— Думаю, да. Он просто обязан это сделать!

— Чтоб это произошло — что должно случиться?

— Для начала Безбородов должен поговорить со мной.

— Как думаете, когда созреет — чтоб хотя бы отвечать на звонки старых друзей?

— Трудно сказать. Я думаю, Безбородов сильно обиделся. Подставил кто-то из близких. В мою-то почту тоже залезли!

— Я как-то пропустил историю — что написали от вашего имени?

— Да там вообще! Председателем был Левников. Я — инспектор. Была у него неплохая тема — собирал мнения 7-8 человек. Самых авторитетных. Мы смотрели весь тур — и каждый отправлял ему на почту мнение по судейству. Потом Левников делал вывод по каждому арбитру. Кто-то за меня такое написал…

— Очень интересно. Что именно?

— Просто какую-то ересь. Будто кнопки нажимали случайно.

— Ничего себе. Ну и какая была реакция?

— Меня дисквалифицировали как инспектора!

Игорь Захаров. Фото Александр Федоров, «СЭ»

«Инспекторов надо убирать»

— Вы сейчас отрезаны от любого инспектирования?

— Я-то готов. Вот есть первенство Москвы. Московской федерацией футбола руководит Сергей Французов.

— С которым судили в одно время?

— Он мне даже помогал в еврокубках как резервный!

— Удачно?

— Как-то попали в дурацкую историю. Играли в Северной Ирландии, Французов стоял рядом со скамейками. Поле какое-то кривое было, уже дурдом. Я ставлю в конце игры пенальти в ворота хозяев. Главный тренер так бьет кулаком по своему отсеку, что разбивает! Обломки пластмассы разлетаются!

— А что Французов?

— Французов этот момент проспал. Надо было мне дать сигнал — я бы как-то отреагировал. А мне потом за это чуть-чуть снизили оценку! А я-то как мог это разглядеть? Вот этот Французов уже лет восемь возглавляет Московскую федерацию футбола. Может меня позвать инспектировать?

— Может.

— Но не зовет.

— Знаменитому Юрию Чеботареву не дали год доинспектировать до выбывания по возрасту.

— Это вообще караул. Нонсенс! Как не стыдно этим людям? Как можно так поступать? Юрий Федорович парень непростой — но столько сделал для футбола…

— Он формулирует так — «об меня вытерли ноги».

— Так и есть.

— Вам не дают инспектировать. Та же история — вытирают ноги?

— Честно вам сказать? Пожалуй, я и сам не пошел бы. Даже если бы позвали. Во всяком случае, сильно подумал бы.

«О том, что Ямаль станет звездой, узнал еще пять лет назад». Сухина — о скандале со «Спартаком», Денисове и Гинере

— Не хотите?

— Почти все эти судьи — что они видели-то в жизни? Вот мы с вами сидим, уже час говорим про футбол. Я как-то считал — у меня больше 70 стран. Куда мне ехать инспектировать? Зачем? Позавчера звонит друг, бывший судья из Комсомольска-на-Амуре Мацюра. Он сейчас методист, инспектор. Говорю ему: «Ищи работу!» Что сейчас происходит? Судьи и инспекторы должны проходить сборы вместе. Чтоб была общая линия. А этого нет! Вот для чего мне куда-то лететь в качестве инспектора? Судью я не вижу. Не знаю, как он готовится к игре. Не могу дать ему оценку сразу после матча. Для чего мотаться через всю страну — только деньги жечь? Я могу посмотреть по телевизору — и точно так же дать оценку.

— Что надо делать сегодня с инспекторами?

— Убирать этот институт.

— Если завтра скажете: «Я хочу инспектировать» — что будет дальше?

— Я не скажу.

— Ну, допустим.

— Они не имеют права мне отказать. Зато могут сказать: начни-ка со второй лиги. Ею сейчас занимается Левников. А мне туда надо?

Николай Левников показывает красную карточку Максиму Бокову в матче «Локомотив» — ЦСКА. Фото Александр Вильф, архив «СЭ»

Левников

— Вы вспомнили Левникова. Бывший президент ЦСКА Шахруди Дадаханов рассказывал: «Перед финалом Кубка мы и «Локомотив» дали Левникову по пять тысяч долларов, чтоб судил честно».

— У меня тоже была история, когда занесли с двух сторон. Сейчас уже могу рассказать. Я судил матч «Кубани» с «Лучом». С одной стороны измайловские, с другой — подольские. Без фамилий. 90-е!

— Все понятно. А дальше?

— Прессуют с двух сторон: «Нужно!» Говорю им: «Пацаны, вы разберитесь между собой». Вот то же самое — приносят прямо в судейскую: «Суди честно, футбол посмотрим».

— Вы и отсудили без симпатий?

— Да. Я сказал лайнсменам и инспектору: «Если кто-то из вас хоть раз ошибется — я лично буду пять минут в воздухе держать!» Ну и пошел футбол.

— Как сыграли?

— На последней минуте краснодарцы забили.

— Обошлось без пенальти?

— Вообще ничего. Вот вы вспомнили — ЦСКА, «Локомотив»… Я же тоже был чуть-чуть в «Локомотиве». Стал самым дорогим футболистом в стране, когда меня с Дальнего Востока забирали.

— Кажется, 36 миллионов.

— Уже не помню, сколько миллионов. Но стал самым дорогим. У меня заметка осталась из вашей газеты.

— «СЭ» ошибиться не мог.

— Меня, какого-то непонятного защитника, брали за такие деньги!

Сергей Карасев. Фото Александр Федоров, «СЭ»

«Карасев так и остался ребенком»

— Будь ваша воля — кто бы сегодня возглавлял судейский корпус?

— Безбородов.

— А если не он — то кто?

— Только Безбородов.

— Карасев бы не потянул?

— Нет. Даже я не потяну.

— Не хватает смелости в это поверить.

— Это ж надо каждый день на работу ходить. Зачем лукавить? Я уже не смогу.

— Чего не хватило Карасеву, чтоб стать судьей топ-уровня?

— Волосатости.

— А еще?

— Дело в том, что Карасев так и остался ребенком. В моем понимании. Вот что он собой представляет сегодня? Да ничего! Такой же, как все остальные, серенький. Как и друг у него был — Лаюшкин. Такой же серенький. Вроде на что-то претендовал — но еле передвигался по полю. Только доказывал игрокам, что они не футболисты. А вот он — да, играл. Нельзя так! Надо с уважением относиться — тебе же это все вернется!

— С Карасевым вы меня удивили.

— Карасев меня полностью разочаровал!

— За последнее время?

— Уже давно. Кстати, неподалеку от меня живет, в Химках. Мне вообще-то очень жалко, что так все у него сложилось. Когда-то мне пришло назначение в Испанию на международный турнир под эгидой ФИФА. Председателем московской федерации был Юрий Авдеев. Говорит: «Кого с собой возьмешь?» — «Николаева и Карасева». — «А кто такой Карасев?» — «Думаю, из него судья получится…»

— Карасева никто еще не знал?

— Да он и не был еще нигде. Авдеев пожал плечами: «Ну, бери кого хочешь…» В Испании я судил старшеньких, 15-16-летних. Николаев средненьких, а Карасев самых маленьких. Ну, совсем детей. Потом финал. Играет наш «Локомотив», юноши.

— Как драматично.

— В полуфинале с трибуны кто-то крикнул Карасеву: «Small Collina!» Так что сделал Игорь Николаевич?

— Что сделал Игорь Николаевич?

— Довез эту кличку до Москвы. Уже здесь все стали звать Карасева Small Collina. Но была история поинтереснее! Мы же, русские, не можем судить финал, где играют наши?

— Было бы странно.

— А вокруг Испания. На завтрак шампанское. Знаете, для чего подают?

— Всегда было секретом.

— Чтоб европейцы, позавтракав, быстренько сходили в уборную. А едят столько — я не представляю, как вообще выживают! Ну да бог с ними. У нас двухместный номер на троих.

— Я боюсь собственных догадок.

— Карасев спал на раскладушке. Отработали полуфинал — зашли в кафешку рядом со стадионом. Там же «Риоха» кругом. А жара!

Чаще всего судьи ошибались против «Зенита» и махачкалинцев. Больше всего ошибок у Егорова, Безбородова и Карасева

— Опасное сочетание.

— По полкилограмма точно выпили. Вдруг подбегает испанский организатор, запыхался: «Надо срочно ехать финал судить!» Я поворачиваюсь: «Куда ехать?» — «Два часа в другой город…»

— Я бы после «Риохи» согласился и не на такое.

— Говорю — да поехали! Это смешно — но правда. Мы даже не знали, что в финале «Локомотив» окажется. Естественно, они выиграли 5:1. Я в поле, Карасев с Николаевым на линии. Что-то он там накосорезил. Подхожу: «Слушай, Карась, тебе на линии судить нельзя. Иди-ка в поле». Он и досуживал главным.

— Главное, не упал.

— Я тоже падал!

— Никогда бы не подумал, Игорь Николаевич.

— Первую свою игру в премьер-лиге отсудил где? В Самаре! Против «Алании». Сужу, все нормально. Болельщики меня знают, играл за «Крылья».

— Довольно неудобно — судить команду, в которой играл.

— Я как-то судил матч «Зенит» — «Крылья Советов». Две мои команды! Одна трибуна орет: «Захаров, красавчик!» А другая трибуна… Кх-м…

— Понятно.

— Другие слова. Но я хотел рассказать, как упал! Неправильно завязал шнурки. Вроде мелочь. Но при полном стадионе наступаю на собственный шнурок — и заваливаюсь на задницу. Трибуны забыли про футбол — как начали ржать! Вот вам элементарная вещь — шнурки.

— Зато от фаната не бегали по полю. Как Сухина.

— Сухина бегал. Я смотрел — и мне было стыдно. Потом много думал об этом эпизоде: вот как бы я поступил на его месте?

— Ну и как?

— Наверное, не так, как он. Не могу судить — правильно он сделал, неправильно…

— Так что сделали бы?

— Стоял бы! Вот была у меня немецкая овчарка. Ты перед ней стоишь — и она встает. Была агрессивная — стала нейтральной. Я это вам говорю как бакалавр психологических наук. Я Сухину по-человечески понять могу. Но сам поступил бы иначе.

Игорь Захаров и Владислав Безбородов. Фото Алексей Иванов, архив «СЭ»

20 литров виски на 8 человек

— Из старых товарищей по судейству сегодня кто-то звонит?

— Смеетесь, что ли? Никто!

— Кто был вашим лучшим другом в футболе?

— Олег Стогов. Он сейчас второй тренер в Тюмени. Вот с ним созваниваемся. Еще Сергей Мацюра. Хоть я его критикую, но он хороший методист. Мне кажется, лучший в мире. Все, больше друзей мне не надо.

— А Безбородов?

— Безбородов мне не друг. Мы почти братья.

— Ваш воспитанник Кукуляк вспоминает?

— Да о чем вы говорите? Это моя беда. Не вспоминает. Считает, что сам себя сделал. Мне от этого очень грустно.

— Объективно — вы были сильнее Иванова?

— Конечно, сильнее. Никогда этого не скрывал. Я был сильнее и Баскакова. Давным-давно им сказал: «Я буду лучшим в стране!»

— А они?

— Они надо мной ржали.

— Даже так?

— В какой-то момент подумал: а почему бы не стать судьей? В первый раз меня взяли на кустарные сборы, отправляемся на Кипр.

— «Кустарные» — это как?

— За перелет платишь сам, все остальное гасят за тебя. Я, Валя Иванов, Баскаков… Потом организацию сборов я на себя взял. Возил всех ведущих арбитров — и Безбородова, и Карасева, и Еськова. Так вот, первые сборы. В самолете я был в шоке. Знал, как пьют футболисты — но чтоб судьи?! Взяли в Duty-free две десятилитровые бутылки виски. Нас было восемь человек. Так не хватило!

— О дьявол.

— Прилетели — сразу добавили. Там был Зуев, Жафяров, Иванов, Баскаков… А знаете, для чего меня взяли?

— Для чего?

— Поглумиться.

— Ну и удалось?

— После этой пьянки в самолете первая игра. Жафяров с Зуевым решают, кто будет судить. Этот Зуев потом стал руководителем. Как был ни рыба ни мясо — таким и остался. Вот решают: будет судить Захаров.

— Кто играл?

— Румыны с корейцами. Эти матчи на сборах до конца не доводились никогда — начинали драться.

— Какая прелесть.

— Там ногой в голову летят что одни, что другие. А я их аккуратно развел. Сыграли 4:3. Эти сразу другими глазами взглянули: «Ничего себе». Стали меня подтаскивать — как правильно позицию выбирать… А сейчас, смотрю, никто не умеет. Все невпопад.

— На первых сборах кто-то из бывалых судей пытался вам искренне помочь?

— Нет, конечно. Наоборот! Но мне их помощь не слишком была нужна. Я приезжал в любой город — и в каждом уже побывал как футболист. Чем меня могут удивить? В 1984-м, когда чемпионом СССР был «Зенит», чемпионом России стала команда «Зоркий» из Красногорска. В которой я играл. Мы стали лучшими во второй лиге, потом в Сочи собрались 10 победителей зон. Там тоже выиграли. Я сразу стал кандидатом в мастера спорта.

— Когда начинали ездить по сборам с судьями высшей лиги — никто из них в вас не верил?

— Вообще никто! Да они просто ржали надо мной!

Игорь Захаров: «Иванов? Помните поговорку про тонущий корабль?»

— Даже так?

— Говорили: «Ты — футболистик. А мы — великие судьи». Ну-ну, отвечаю. Посмотрим, кто здесь великий. Я привык отвечать за свои слова. Закончил судить лучшим в стране.

— Когда почувствовали, что вы в порядке на их фоне?

— Через год. Вот почему это *** судейское сообщество меня боялось? Потому что я всегда и со всеми находил контакт. С любым клубом, тренером или футболистом. Потому что с ними мы говорим на одном языке, я сам играл.

— Это в судье футболисты всегда чувствуют.

— Мне сегодня обидно, что я воспитал этого Кукуляка — а он какой-то неправильный получился. Судить его вроде бы научил, а как жить — не получилось у меня. Могу сказать Французову: почему бы не использовать мой опыт? Дайте мне пять человек, троих — и посмотрим, что из них выйдет…

— Я слышал историю — существовал некий судейский «кооператив» в начале 2000-х.

— Было такое, да. Возглавлял Лом-Али Ибрагимов. Конкретно собирал бабки с судей.

— Распределяя угодных по лучшим матчам?

— Совершенно верно.

— Если б вам предложили поучаствовать?

— Я бы не согласился. С какой стати я буду что-то отдавать Ибрагимову? Я его хорошо знаю, он меня тоже. Мы уважали друг друга. Я вам говорил, предложил другой вариант — давайте сделаем пенсионный фонд. Туда что-то будем отправлять, совсем небольшие деньги. Меня кто-то поддержал? Никто!

— Сейчас значительные футболисты в судьи не идут.

— Что происходит в судействе — это полное безобразие. Сейчас я не вижу личностей среди судей! Ну, нет их!

Руководитель департамента судейства РФС Милорад Мажич. Фото Федор Успенский, «СЭ»

«Мажича не знаю и знать не хочу»

— Личности — это очень важно.

— Да не то слово. Вот сейчас им подняли зарплату — и что?

— Какая стала?

— Больше 100 тысяч за игру. Это хорошие деньги! Давайте разберемся, что у нас вообще в спорте происходит? Я смотрю хоккей. Мне как бывшему футболисту и судье очень интересно.

— Да? Мне вот не особенно.

— Игры крайне любопытные. Я же профессионал, вижу нюансы. Скажу корректно: некоторые чуть-чуть поддаются. Давайте без дураков, а? Все то же самое, что в низших лигах футбола. Никого это не волнует! Кто сегодня руководит футбольными судьями?

— Мажич, серб.

— Я его не знаю и знать не хочу. Неужели нет достойных, которые знают судейство и страну? Все зависит от людей! Вот я отвечал в РФС за женский футбол — мы играли в финале Лиги чемпионов. А сегодня женского футбола фактически нет.

— Хоть мужской есть — и ладно.

— Я больше итальянский футбол смотрю. Там есть яркие личности. А про российский я слишком много знаю, чтоб за ним наблюдать. Так, включу иногда, чтоб понять, кто на каком уровне из судей. Вот это мне интересно! Вот сейчас «Зенит» избавился от Клаудиньо. А это хороший футболист!

— Только пешком по полю стал ходить. Потерял всякий интерес.

— Да демонстративно. Тьфу! Я лишний раз убедился — больше трех иностранцев одной национальности в российском клубе держать нельзя.

— Лобановский когда-то говорил: «Три югослава — уже банда».

— Это сто процентов. Я сколько команд сменил — убеждался. Даже если эти трое будут грузины. Сразу кучкуются — и все, коллектива нет.

Биография Владислава Безбородова: история российского арбитра

Аферюга итальянский

— Хороших судей нет?

— Левников-младший молодец. Но не хочу его перехваливать. В свое время старший Левников просил меня чуть-чуть обучить сына ремеслу. Такое было. Хоть он, может, и забыл. Кирилл только начинал дубль судить. Я специально приезжал на стадион «Динамо», чтоб ему подсказывать. А кто еще? Пустота!

Вот смотрю, как играют в еврокубках. Там рулит Розетти. С которым я вместе работал. Могу описать, как это выглядело.

— Как же?

— Розетти приходил на работу ближе к обеду. Чистил зубы — отправлялся в столовую. Возвращался — снова чистил зубы… Я не выдержал, спрашиваю: «А когда работать будем?»

— Что в ответ?

— Усмешка. Я отвечал за вторую лигу и женский футбол. Однажды скачал в интернете карту России, разрисовал по регионам вторую лигу. Кто где играет. Принес, разложил перед Розетти: «Ты вообще понимаешь, что это такое?» — «Нет, не понял…» Это, говорю, Россия.

— Так и не дошло?

— Был в Красноярске руководителем такой Евтушенко. Прошу его: «Слушай, пригласи мистера Розетти погостить к себе в Красноярск. Встреть как полагается». Что это было!

— Что же?

— Розетти вернулся из Красноярска — пять дней не выходил на работу.

— Так напоили?

— Не знаю, что с ним там делали. Но, видимо, по полной программе. Пять дней себя собирал! Мне даже стало неловко: «Кто-нибудь знает, где наш руководитель? Итальянец-то в России?»

— Это уморительно.

— Вам смешно — а мне не очень. Это ведь все правда.

— Хоть что-то хорошее Розетти сделал?

— Думаю, нет. Не думаю, что Розетти был искренен. Читал лекции, толковал о разной форме для судей. Меня это раздражало! Что-то оранжевое, похожее на купальник, желтое… Чего только не придумают. Была у меня история с формой.

— Что случилось?

— Сужу в Чехии молодежные команды. Местные с поляками, полуфинал какого-то турнира. Никаких совещаний не было. Выходить на поле, в тоннеле вижу — они в одинаковой форме! Белые футболки, красные трусы. Даже гетры один в один. Резервный судья местный, он должен был проверить. А судить-то мне!

— Что сделали?

— Говорю: «Цирк заканчиваем!» Отправил переодеваться. Нацепили какие-то манишки. А я на трусах запоминал номера, если давал желтую.

— Как-то Андрей Червиченко сказал: «Розетти уехал — но продолжал какое-то время многое контролировать в нашем судейском корпусе».

— Я согласен! Думаю, Червиченко в курсе.

— Как это возможно?

— Элементарно. Один звонок: «Делай как я говорю» — и все. Аферюга итальянский.

Фото Татьяна Дорогутина, архив «СЭ»

Пальто

— Когда стали лучшим судьей страны, кто из коллег сильнее всего вас возненавидел?

— Да все. Но я к этому делу относился со смехом. Мне было по барабану. Шел к своей цели — а рядом какая-то грязь всплывала. Мне что, на нее внимание обращать?

— Помню, был сбор судей в Измайлове. Вдруг появляетесь вы. Распахнутое пальто, поднятый воротник. Ощущение, что среди коллег какой-то страх пробежал…

— Это было, я чувствовал! Честно — кайфовал от этого. Вот, думаю, шпана собралась… Ладно, думаю, пусть этот ветер дует в спину. Сам для себя решил — не буду ориентироваться на этих людей. Есть рядом кто-то поинтереснее. Вот вы пришли ко мне. Хотели узнать что-то новое. Узнали достаточно, так? Хотя на некоторые вопросы нельзя отвечать.

— Вы правы.

— Я могу сказать, кто мне всегда завидовал и был главным моим конкурентом.

— Это кто же?

— Леша Николаев. Такой маленький бобик.

— Он завистливый?

— Не то слово! Был случай — я его отмазал. Он судья, я инспектор. Леша решил… Скажем так — немножко пошалить. Хотя я всегда говорил: работа прежде всего. Отработал — и делай что хочешь. Подробнее говорить не могу, но утопить Николаева, завершить его карьеру в тот момент было проще простого. Очень легко.

— Он это понимал?

— Не только понимал. Знал, что я этого не сделаю. А сейчас у меня к Николаеву много вопросов.

— Что за вопросы?

— Ты же чемпион по футзалу! Зачем лукавишь на телевидении? Говори правду, люди же не дураки! А он врет, по-разному комментирует одинаковые эпизоды футбола. Вот этого ему не прощу. Вот когда существовала передача «Свисток» Влада Батурина, у нас все было по чесноку.

— Вернулась бы та ситуация — пустили бы карьеру Николаева под откос?

— Нет, конечно. Зачем? У него своя жизнь, семья. Глупость какая!

— Он хоть спасибо вам сказал?

— Зачем мне его «спасибо»? Кукуляк мне спасибо сказал?

— Кстати! Не сказал?

— Нет. Да и бог с ним. У меня в Калуге есть серьезные товарищи, которые все о нем знают. Начиная с его фитнеса. Еще хотел бы добавить: «Спорт-Экспресс» когда-то вручал лучшим судьям золотые медали, серебряные. Я золотую оставил себе, а две серебряные отдал на семинаре в Калуге Кукуляку и Еськову. Пусть вернут.

Сергей Карасев. Фото Никита Успенский, архив «СЭ»

Триллер в Ярославле

— Вы вспоминали Карасева. Он же был в вашей бригаде, когда случилась история в Ярославле.

— Да, Карасев был.

— Как себя повел?

— Ха-ха! Он просто испугался. Когда возвращались домой в Москву, говорит: «Николаич, я, наверное, закончу с этой ***». В смысле — с судейством. Мне смешно. Отвечаю: «Ты еще не начал, а уже заканчиваешь». Но в Ярославе было интересно.

— Тогда давайте по порядку.

— В Ярославле играл «Терек».

— Уже сюжет.

— Обычно бывает как? Отсудили дубль — и все садимся за стол. Обсуждаем игру. Я всегда на матчи дубля ездил, что-то подсказывал молодежи.

— Судили дубль не вы?

— Пфф! Вы что вообще? Ну какой дубль, с ума сошли?

— Простите.

— Судили молодые. Сидим за столом. С нами начальник «Шинника». Говорю ему: «Я наслышан, завтра на матч приезжает Кадыров?» — «Да, говорят…» А Кадыров на выездные матчи не ездит вообще. Между прочим, с Кадыровым у меня интересные взаимоотношения. Когда на их стадионе проводился первый матч после войны — кто судил? Игорь Николаевич! «Терек» играл с «Крыльями Советов». Знаете, кто выиграл?

— Затрудняюсь.

— Самара — 3:0!

— К вам без претензий?

— Да какие претензии?! Я выхожу на разминку и вижу: первые три ряда — люди с автоматами. Говорю: «Чего придумали?! Вас на всю Европу показывают. Быстро убрали оружие, чтоб видно не было. Иначе я матч не начну…»

— Убрали?

— А как же? Я пеналек поставил и туда, и сюда. Правда, «Терек» не забил. Вот так начались наши отношения. Вы же про Ярославль спрашивали? Вам это действительно интересно?

— Еще как.

— Я вспоминаю — мне хочется за книгу сесть. Правда, если все напишу, меня сразу застрелят. Ну, ладно, раз уж начал говорить… В Ярославле был просто ***. У меня пятая или шестая игра за две недели. На столе после дубля бутылка красного вина на несколько человек. Что-то рассказал пацанам, говорю: «Не хочу пить, пойду спать». Я даже глотка не сделал — настолько был уставший!

— Понимаю вас.

— С утра встаю, перед совещанием смотрю поле — вроде пригодно. Ну, ладно. Надо начинать игру. Мне вдруг говорят — задерживай как можешь, Кадыров едет на скорости 200 километров в час. Но опаздывает на шесть минут.

— Для вас-то невозможного мало?

— Отвечаю: «Да не вопрос. Надо так надо». Проверяю шнурки, гетры, трусы, подтрусники. Наконец дают сигнал — давай начинай. Кадыров приехал. «Терек» сразу забивает, первый тайм заканчивается. А потом начинаются чудеса.

— Что такое?

— Только вышел на поле — и все болельщики заряжают, каждую секунду: «Судья педераст». Кто-то дал команду. Что ж так поменялось-то все вдруг?

— Спорных решений у вас не было?

— Вообще ничего. Что мне делать? Минут за 20 до конца понимаю: игра от меня может уйти. Сажаю на свисток. Знаете, что это?

— Любой фол свистится?

— Даже самый мелкий!

— Как поняли, что игра может уйти?

— Во-первых, давление с трибун. Но у этого матча был подтекст.

— Вот это самое интересное.

— «Шинник» тренировал Юран. До этого у них был матч в Томске, тоже судил я. Четыре ярославских футболиста сдавали игру.

— Вы почувствовали?

— Мне местные сказали, которые им бабки передавали. После того матча мне вдруг звонит Юран: «Ты что, ***, нас так судишь?!» Я отвечаю: «Ты в своем дерьме разберись — а потом мне звони». Ну и коротенько посвятил его в эту историю. А он взял и меня сдал.

— Это как?

— Прямо на общем собрании им зарядил — что все знает, Захаров ему рассказал. Потом я приезжаю судить их с «Тереком» — и эти людишки во главе с одним мелким решили меня подставить!

— Что было дальше?

— Вроде бы игра заканчивается вничью. Это не так важно. Вот вы спрашивали — плевались ли в меня? Вспомнил — плевались! Вот там, в Ярославле! Заведенный иду под трибуны — а сверху и летит что-то, и плевки…

— Кошмар.

— В Ярославле судейская — и через дверь администраторская. Говорю всем: стоп! После игры мне нужно выкурить сигарету. Чтоб никто не беспокоил. Все двери заперли. А уже кто-то ломится.

— Карасева посадили охранять?

— Он спрятался вот так… Крикнул ему: «Слышь, ты, лысый. Быстро закрой двери, чтоб никто сюда не зашел!»

Хвалил себя и оскорблял Лапочкина. Безбородова отстранили от судейства до конца сезона

— Он был резервным?

— Ага. Но все-таки прорывается маленький такой, седой гражданин. Мне сразу: «Ты чего?» А я знать не знаю, кто это такой. Спрашиваю: «Ты кто?» — «Я здесь самый главный». — «Ну и пошел на *** отсюда, самый главный…» Это было начало неформального общения.

— Мне страшно прямо как Карасеву тогда — что же будет дальше?

— Этот большой человек отправился разговаривать с футболистами. Те говорят: «Нас Захаров прибил». Он опять рвется в судейскую — отвечаю: «Ты меня не услышал, ваше величество? Иди отсюда, я здесь хозяин!» Понимаете, как разговор пошел?

— Ярко.

— Человек в шоке. Видимо, не каждый день его на *** посылают. А нам надо протокол заполнить, прежде все от руки писалось. Говорю: «Карась, я диктую — ты пиши». Пока оформляли — час прошел. Снова стук.

— Опять Ипполит? Что-то давно его не было.

— На пороге полковник. Спрашиваю: «Вы кто? Мое удостоверение вот — судья всероссийской категории, арбитр ФИФА. Можно ваше?» Он хлоп-хлоп по карманам — нету! Видимо, прежде никто не просил показать. Смутился, на словах излагает: «Я дежурный по городу…» — «Для чего вы приехали?» — «Мне губернатор позвонил, просил разобраться. Тут чеченцев бьют». — «Каких чеченцев? Они два часа как уехали!» Уходит. Тут появляются две медсестры в непростиранных халатах.

— Образно как рассказываете.

— Эти тетки говорят — мы наркологи, сейчас будем вас обследовать на предмет опьянения. Им тоже говорю: «Вы кто? Документы есть?» — «Нет». — «Пошли вон отсюда! Вы б хоть халаты поменяли — я все-таки судья ФИФА…» А инспектор-то кто у меня был?

— Вот это любопытно — что говорил инспектор?

— Инспектор был Юрий Федорович Чеботарев. При мне звонит Спирину, передает трубку — слышу: «Игорь, подпиши все, что они просят!» — «Алексей Николаевич, иди на хер с такими советами. Чтоб я здесь что-то подписывал…»

— С чего у них мысль родилась, что вы поддатый?

— Я виски мазал «Звездочкой» перед матчем. Она вонючая, но просветляет здорово. Футболисты бегают рядом — чувствуют: чем-то тянет. Ну какой-то гаденыш (догадываюсь кто) и брякнул потом губернатору: «Да судья бухой». Думаю, так. Вообще была в этом матче какая-то тайна. Которую я не знаю. Ведь не просто так Кадыров приехал в Ярославль.

— Так что было дальше в судейской?

— Тут я вспоминаю — у меня же есть право на звонок другу!

— Что ж за «друг» способен снять напряжение?

— Нахожу в портмоне визитку Виталия Мутко. Звоню: «Виталий Леонтьевич, так и так». — «Вали оттуда быстро, потом разберемся. Ничего не подписывай и никаких анализов не сдавай, если не хочешь стать наркоманом за пять минут». Все.

— Очень толковый совет.

— У нас билеты на поезд. Говорю своим: «Так, пацаны. Никаких поездов, там может случиться что угодно. До Москвы машиной». Я с начальником «Шинника» договорился — он автомобиль дал. Загрузились и поехали. Тут Антошкин, помощник мой, вспоминает: флаги забыл на стадионе! Дурак!

— Да черт с ними, с флагами-то.

— Да нет! Я как главный арбитр за эти флаги отвечал. Они же не простые, на кнопочках. Денег стоят будь здоров. Пришлось с полпути вернуться. Но приключения догнали несколько дней спустя.

— Что было?

— У меня через день игра в Швеции. Четвертьфинал Кубка УЕФА! Лечу туда, в самолете дают вашу газету. Я столько нового о себе узнал! Думаю — ничего себе. Возвращаюсь из Швеции, иду в РФС. Говорю: «Что будем делать с клубом? Я на них в суд подаю!» Там был какой-то молодой зампредседателя. Подскочил: «Игорь, ты только потише, потише. А то так громко…»

— Шумели?

— О, еще как! Кричал им: «Вы ж порочите не только мое имя — еще и свое как руководители!»

— Подали в суд?

— Разумеется.

— Какие новости прошли мимо меня. Был настоящий процесс — судья против клуба?

— Да. Через месяц гражданский суд их оштрафовал на 200 тысяч. Всего лишь.

Сергей Юран. Фото Александр Федоров, «СЭ»

Квартира для Юрана

— Потом с Юраном пересекались?

— С Юраном я очень хочу пересечься даже сейчас. Я бы даже с ним поработал. Хоть далеко не простой парень! Как-то он тренировал «Сибирь», я приехал их судить. Они проиграли. Вечером банкет в узком кругу. А Юран в отличие от меня водку не пьет.

— Что пьет?

— Только пиво! Ну и наехали на него местные. Он на них! Уже горячо стало, чуть все не передрались. Отвожу его в сторону: «Серега, ты чего?» — «Я их разорву!» — «Ты офигел?! Дальний Восток и Сибирь не трогай!» Неподалеку сидит полковник, все слышит. Вскочил: «Я его самого сейчас разорву. Мне по барабану — Юран это или кто…» Еле развел их, утихомирил. Накатили, обнялись и разошлись.

— Ну слава богу. Не для всех конфликты в Новосибирске заканчиваются так мило.

— Между прочим, я Юрану помог купить квартиру. Он перешел в «Спартак», ему Романцев говорит: квартиру давать не будем. Вот тебе кэш, сам покупай. Я показал ему место: «Вот здесь скоро будет стадион, а вот здесь, в Рождествене, хороший трехэтажный домик, рядом церквушка». Юран на следующий день купил квартиру — и до сих пор там живет.

«На «ручного карася Гинера» не обижаюсь. Я и сам люблю пошутить!» Интервью Сергея Карасева

Трус, предатель и подлец

— Как я понимаю, бывший судья Безбородов ненавидит бывшего судью Лапочкина-младшего. Тот отвечает взаимностью?

— Младший Лапочкин — отдельная история. Это вообще ни о чем.

— Ни о чем?!

— Вот он комментирует какие-то моменты. Да мне смешно это слушать!

— Почему?

— Что вообще «Матч ТВ» делает с судейством?! Раньше была передача «Свисток», вел Влад Батурин. Вы его, наверное, знаете. Мы с ним близкие друзья. Я, во всяком случае, так считаю. К нему в передачу ходил постоянно! Да все ходили — и выражали мнение!

— А что сейчас не так?

— Сейчас чье мнение мы слышим? Леши Николаева — который мыши боится? Или Лапочкина? Вы старшего Лапочкина знаете?

— Нет. Но помню скандальный матч «Динамо» Москва — «Анжи».

— Вы помните — а я тем более! Это была стыдоба, мне лично было неловко за него! Я не понимал, как этот человек вообще может быть востребованным. Вы представить не можете, как они раньше судили — Фурса и Лапочкин. Это катастрофа была для всех команд, которые встречались на пути.

— Ох.

— А когда начинал судить Лапочкин-младший, у него пузо висело килограммов на десять.

— Никогда бы не подумал. Такой подтянутый парень.

— Я вам расскажу историю. Был какой-то юбилей Левникова, он еще руководил судьями. Собрались руководители Петербурга, шоу, плавали на кораблике… А потом питерские арбитры сыграли с московскими.

— Ну и как?

— Обыграли мы эту питерскую бригаду 3:1, я забил два гола. Подходит старший Лапочкин, подводит своего сына: «Он должен судить». Я взглянул: «Этот? Если 15 лишних килограммов за месяц уберет — тогда…» А я был в авторитете.

— Это ясно.

— Так его заставили убрать!

— Неужели удалось?

— 15 не убрал. Но 12 ушло. Он потом всегда еле сдавал тесты.

— Судейские тесты — отдельная история. Там случаются чудеса.

— Я наверняка говорить не буду, но догадываюсь, что многие судьи — например, Сухина — перед тестами пили какие-то таблеточки. Чтоб пробежать.

— Взбодриться?

— Именно. Как я это видел.

— Сами не употребляли?

— Я все по чесноку. А у них — какой там чеснок? Ничего честного-то нет! Вот поэтому я всегда был с Игорем Егоровым рядом. Мы вдвоем воевали с этой бодягой.

— Знал я одного популярного арбитра из 90-х. Которому нормативы натягивали где-то на заднем дворе.

— Мне так никогда не помогали! Это сейчас можно раз сдать, два, три… Раньше — нет. Не сдал — все, досвидос.

— У вас бывало, что не сдавали?

— Была история.

— Так расскажите же скорее.

— В Турции у меня случилась беда с позвоночником. Отнялась рука, бежал без нее. Надо было пробежать короткую дистанцию и тест Купера. Короткую программу я сдал — а на «Купере» хватило до середины. Плюнул — и принципиально не побежал дальше!

— Почему?

— Думаю: зачем через «не могу» это делать? Здоровьем рисковать? Все разом накатило! Тогда Зуев был руководителем. Думаю: сейчас чемпионат начнется, судьи повалятся. Потому что тогда Егоров не судил, еще кто-то из ведущих, я вот отваливаюсь… Этого бобика, думаю, уберут. Самое интересное, к вечеру самолюбие заело — на поле около гостиницы сам для себя пробежал этот тест Купера! Думаю: а что днем-то не побежал?

— Потом пробежать шанса не было?

— Я жил в Куркине. Через месяц надо ехать сдавать тесты. Я стал тренироваться. Дорога прямая — я бегал до Новогорска и обратно. Набирал форму. Где-то меня продуло — и все, шею заклинило!

— А дальше?

— Мне послезавтра вылетать в Сочи, сдавать тесты. Думаю: вот ехать? Нет? Билет уже купил за свой счет.

— Что решили?

— Полетел. Доктор из какой-то команды меня всего обколол. Но что толку? Ничего не берет. Все!

— Так и закончили судить?

— Да. Не пробежал тесты и закончил.

— По возрасту еще могли судить.

— Вполне. Рассчитывал — разрешат пересдать. Не позволили!

— Когда закончили судить, вы здорово раскритиковали в интервью тогдашнего судейского председателя — Сергея Зуева.

— Было.

— В ответ что-то прилетело?

— Нет. Он трус, предатель и подлец. Говорю это открытым текстом даже сейчас. That’s all («Это все» — англ. — Прим. «СЭ»).

— Какой поступок ему простить не можете?

— Не дал мне пересдать тот самый тест — чтоб я дальше смог судить. Никогда не прощу! Мог своим решением все изменить. Я бы пару лет еще работал.

— Специально вас убирал?

— Разумеется, специально. Боялся меня.

Пьерлуиджи Коллина. Фото Getty Images

Дохлый Коллина

— Из европейских судей мне особенно нравился Мерк.

— Да, мне тоже нравился. Очень неплохой судья. Сейчас краем глаза смотрю — что эти два либерала в судействе наделали…

— Какие «два либерала»?

— Розетти и этот, лысый. Который за счет харизмы вылезал. Дают так называемую планку единоборств. Не понимая, что это значит.

— Коллина, что ли?

— Ну да. Дохлый. Даже ресницы не растут. Что-то я сомневаюсь в его мужских способностях. Уж точно не должен быть футбольным судьей. Судья — это уверенный в себе мужчина. Сильный, достойный.

— В Коллине этого не было?

— Были некоторые из этих качеств. Но других в то время не пускали. Как меня не хотели пускать в российский футбол. Попал только из-за того, что меня футбольные клубы знали и хотели, чтоб я их судил!

— Встретил я тут Эдуарда Шкловского. Ему 90.

— О! Эдуард Исаакович? Он еще жив? Это мой корифан был. Говорить можно бесконечно.

— Спрашиваю его: «Самый переоцененный судья?» Он моментально ответил: «Спирин. Это уровень даже не первой лиги».

— Полностью с ним согласен.

«Если б не политика, Карасев работал бы на Евро — очевидно, он соответствует уровню». Интервью Каманцева

— Из вашего поколения — самый переоцененный?

— Полно таких было. Блатные.

— Хорошо, спрошу конкретнее. Большая слава была у Валентина Иванова. Объективно — он хороший судья?

— Мое ощущение — нет. Иванов никогда не был хорошим судьей, вот хоть убейте меня. Можно вспомнить, что он сотворил на чемпионате мира. Сколько карточек показал — 12?

— 20.

— Я понимаю, игра непростая, Португалия с голландцами. Ему дали рекомендации — но свое-то мнение должно быть? А не было! Значит, ты плохой судья.

— У вас такое бывало?

— Я готовился к каждой игре. Прикидывал, что может произойти. Поэтому до крайностей у меня не доходило никогда.

Егор Титов и Игорь Захаров. Фото Алексей Иванов, архив «СЭ»

Самый отмороженный

— Самый отмороженный человек, с которым встречались на поле?

— Вы уверены, что хотите это услышать? Егор Титов!

— О господи.

— Всем же известный парень, да? Судил я в Лужниках. Играли они то ли с «Динамо», то ли с «Локомотивом». Еще Павлюченко в свои ворота загнал. Ка-а-к дал в «девятку»!

— Помню этот гол.

— Ну цирк. Даю желтую карточку какому-то футболисту «Спартака». На меня летит Титов, что-то напирает — и тоже получает желтую. Тут же идет атака, Титов бежит за мной — и спиной чувствую: хочет сделать подножку!

— Вас, футболиста, не обманешь.

— Понимает, что не вышло, — догоняет и на «ты» ко мне: «Ты после игры отправишься по Можайке на 101-й километр…» Вы были на Можайке?

— Случалось.

— Я там иногда рыбачу. Нагоняю его: «Слышь, ты. Я согласен! Только поедешь со мной и будешь жить в одном номере…» Потом он в интервью рассказывает, что я «мужичок-боровичок». Нормальное общение футболиста с судьей?

— Тут Роман Орещук мне рассказывал, как нагрубил на поле Игорю Егорову. Так тот ответил: «Я бы мог тебе красную дать, но лучше дождусь, когда ты еще что-то скажешь — и дам в рожу».

— Ну и нормально! Вот поэтому Игорь — мой друг. Настоящий мужик. Он одной фразой мог все потушить. А сейчас у судей все под рукой. Микрофон, ВАР… А ничего не могут!

— Вам достаточно пять минут смотреть на судью, чтоб все о нем понять?

— Вполне.

— Вы вспоминали, как упустил нить Иванов на чемпионате мира. А Гончар, допустивший драку в матче «Сатурн» — ЦСКА?

— Гончар — родственник Левникова. Вот и вся история. Кстати говоря, Гончар всегда был моим конкурентом. Он стал судьей ФИФА.

— Гончар — судьей ФИФА? Не пугайте меня.

— Да! Саша — хороший, смазливый сочинский парень. Лишний вес ему никогда не мешал. Вы в Сочи бывали?

— У меня родня оттуда.

— То-то, смотрю, на армяна похожи. Гончар ничего в судейском деле не понимал, но научился. Это Левников его натаскал. Вот младший Левников учился сам. Что-то хватал на лету. А Гончара чуть-чуть научил Левников-старший. Надо отдать ему должное.

«Елизавета II сказала, что гол был — и Тофик Бахрамов получил квартиру в центре Баку». Десятки историй про судей нашего футбола

— Так что с историей в Раменском?

— Это просто что-то! Немыслимо! Из-за этого матча я стал судьей ФИФА. Подаются списки — от страны 7-8 человек. А мне уже 39 лет. Ну, куда? Напомните — расскажу, как сдавал тесты лично Мишелю Вотро.

— Непременно.

— Сужу себе спокойненько премьер-лигу. У меня ни одной «двойки». Вот сейчас из 8 игр тура 4-5 «двоек». Это факт! А у меня ни одной за два с половиной года. Руководил тогда Левников. При нем правило: кто «двоек» не имеет — пожалуйста, в Европу. На первом месте шел как раз Гончар. Вы знаете, где Левников сейчас живет?

— Говорят, в Сочи.

— Вообще-то не «говорят» — он там и живет! Вот и думайте. А Саша Гончар, надо отдать ему должное, ко мне всегда относился с уважением. Ну и боялся.

— Как же без этого.

— Понимал: он приедет куда-то судить и я после него. Разница будет заметная. А руководители клубов этот момент четко просекают. Так вот, судит Саша Гончар в Раменском. Ему остается 12 минут. Чувствуешь, что-то закипает — да посади ты их на свисток! А он их, наоборот, отпустил. Так отпустил, что просто ***. Команды начали драться, на весь мир показывали кадры.

— Что было дальше?

— В РФС срочное собрание — и Гончара вычеркивают из списков ФИФА. Это ясно, куда уж ему. Исполком постановил: такие не должны защищать честь страны. Вдруг до кого-то дошло: мы теряем место судьи ФИФА!

— Это безобразие.

— Левников подходит ко мне: «Не хочешь стать арбитром ФИФА?» — «А что это? Ну, давай…» Вот так Гончар отовсюду вылетел — а я влетел.

— Вы просили про великого Мишеля Вотро напомнить.

— Это вообще цирк. Назначение судей — тянут шары. Тянула, кстати, администраторша из Лужников, не помню, как зовут.

— Анжела Бирюкова.

— Точно! Довольно симпатичная. Потом замуж вышла удачно. Надо сказать про Левникова — он все-таки много сделал. Благодаря ему Мишель Вотро к нам приезжал, читал лекции в Лужниках. Довольно прикольный мужик.

— Судья выдающийся.

— Я в Лужниках ему вопрос задал — и Вотро меня запомнил. Потом случился первый мой сбор в качестве судьи ФИФА, те самые тесты. Всех арбитров собирают на каких-то островах. Чуть ли не Сейшельских. Помню, самыми пожилыми были я и какой-то француз. Я летел с пересадкой — по дороге пропал багаж. А обувь должна быть своя. Потом собирается элита — там уже Баскаков, Иванов… Но банкет общий. Переезжаем в Канны. Я среди них вроде как молодой — хоть больше всех видел. Бежим тест Купера.

— Ну и как?

— Подходит Вотро: «Ты Игор? Футболист?» Да, отвечаю. Потом смотрю — я пробежал 3 километра 150 метров, а Вотро мне записал 250. Подарил 100 метров.

— Бывает, что кто-то не сдает на таком уровне?

— Турок упал — ногу сломал. Я думал, на этом и закончит, а Вотро говорит: «Он потом перебежит, этот турок нам дорог». А меня Зуев зарубил при первой возможности.

Фото Никита Успенский, архив «СЭ»

«Оттолкнул тихонечко — и готов»

— Кто-то из судей рассказывал — после матчей «Томи» в судейскую непременно заглядывал президент клуба Вайнштейн. Указывал на бригаду: «Ты, Сухина — ***! Ты, Глот — ***!» Рифмовал фамилии через одно слово

— Да, совершенно верно. Было такое.

— С вами общался милосерднее?

— Вайнштейн — уникальнейший человек. Я приезжаю — Вайнштейн расцветает. Руки прикладывает к груди: «Игорек, прошу, только не убивай!» — «Да пошел ты…» У меня разговор короткий.

— В судейскую после матча к вам прорывался?

— Пытался. Но как ко мне можно ворваться? Вы сами подумайте! Его даже выгонять не приходилось, он маленький. Оттолкнул тихонечко — и готов. Только успевал что-то выкрикнуть, иначе же не может. Кого я только из судейской не выгонял. Как-то во Владивостоке явился Жиганов, руководитель «Сатурна». Ему казалось — он крутой пацан. Его тоже выгнал!

— Хамить пытался?

— Еще как. Услышал все то же самое в ответ — «Пошел на ***».

— С Григорием Ивановым отношения были деликатнее, надо думать?

— О, Гриша… Мы с ним знакомы со времен, когда была команда «Уралмаш». Но тут стоит высказываться аккуратнее. Помню, я еще играл, приезжаем в Свердловск. А тогда «девятки» только пошли. Подъезжаем к стадиону — их штук двести! В ряд!

— Братва?

— А кто же?! Вот Гришу тогда поставили смотрящим на футбол. До сих пор и смотрит. Все держал в своих руках. Я как-то здорово ему помог.

— Чем?

— Приезжаю судить в Томск — там на поле воды по колено. Ничего, сыграли. Потом лечу в Екатеринбург — а там уже снега по пояс. Гриша Иванов подходит: «Игорь, надо все сделать, чтобы игра состоялась». — «Я что, снег тебе буду чистить?» — «Сейчас подключим всех, МЧС приедет…» Тоже сыграли. Все довольны.

Андрей Будогосский. Фото Алексей Иванов, архив «СЭ»

Человек с будильником

— Вы поработали не только с председателями судей Розетти и Зуевым. Были и другие герои. Будогосский, например. Ладили?

— Когда как. Далеко не простой человек! Но меня всегда уважал. Я даже домой к нему был вхож. Потом на работу меня взял заместителем. Хотел, чтоб я приходил в семь утра, а уходил в половине восьмого вечера.

— Действительно, непростой человек.

— Потом оказалось — в РФС нет ставок. Будогосский оформил меня как индивидуального предпринимателя. С зарплатой тысяч 30-40. Говорил ему: «Андрей Дмитриевич, вам не стыдно?» — «А что я могу сделать? Нет ставок!»

— Пограничных моментов было много?

— Куча. Он же был ставленником Спирина. А мы со Спириным друг друга ненавидели. Но первым человеком, которого Будогосский позвал, был я.

— Вы знали, что Спирин потерял рассудок — и умер в Турции? Никто из судей не был на его похоронах?

— Да вы что?! Впервые слышу.

— А коллекция футбольных раритетов, которую собирал всю жизнь, ушла к одному фанату.

— Вот это новость! Сюжет! Надеюсь, с моей коллекцией будет иначе. На даче под Истрой все храню.

— Вы же еще Александра Васильевича Табакова застали, легендарного человека?

— Очень оригинальный человек. На каждого судью у него было досье, видел своими глазами.

— На вас тоже?

— А как же?

Как карьеру Леонида Слуцкого спас судья. Памяти Алексея Спирина

— Попросили посмотреть?

— Что вы! Не решился. Табаков — это величина. В приемной сидели люди из Владивостока. Александр Васильевич заводил будильник и говорил: «Приму вас ровно через три минуты». Будильник звонил — он их приглашал. Но евреев не любил страшно.

— Они ему отвечали взаимностью. Как другой яркий судейский председатель — Эдуард Шкловский.

— Про Шкловского я могу час рассказывать.

— Час не надо. Расскажите первую историю, которая в голову пришла.

— Стадион «Красная Пресня», я футболист «Зенита». Приехали играть с «Асмаралом». До этого мы кого-то обыграли на выезде, Садырин говорит: «Мы что, с «Асмаралом» не справимся?» Много основных футболистов оставил в запасе. Меня в том числе. Стою за воротами. Гляжу — рядом трется Шкловский, руководитель всех судей. Думаю: с чего бы?

— Не просто так.

— Это потом я узнал — судьба «Асмарала» ему была небезразлична. Курировал, так сказать, эту команду. Судил парень из Великих Лук. Вдруг назначает пенальти в ворота хозяев!

— Вот это сюжет.

— Шкловский в крик: «Отменяй! Отменяй, говорю! Я отвечаю за все! Если не отменишь — тебе ***…» Вот времена-то были, а?

— Неужели отменил?

— Отменил. Ну, потеха. Гляжу — Шкловский засеменил куда-то к трибунке, сел и сидит. Он ни при чем.

— Ну и чем закончилось?

— Садырин выпустил нас всех на замену — и разорвали этот «Асмарал». 3:2 выиграли.

Александр Гончар. Фото Александр Вильф, архив «СЭ»

Дуся и Гармонист

— Юрий Баскаков как-то перечислял прозвища судей вашего поколения — но не называл фамилии. Попробуем угадать?

— А давайте. Хотя я не настолько в курсе прозвищ, как Баскаков. Может, он сам их и выдумывал.

— Тракторист.

— Это Евстигнеев. Ему по фигу все. Тракторист и есть.

— Гармонист.

— Думаю, Гончар.

— Прекрасно. Сельский Учитель.

— Это Егоров.

— Какой из?

— Оба подходят.

— Дуся.

— Дуся — это Мартынов. Клоундей! Позорище, блин! Столько историй с ним, что действительно Дуся.

— Киллер с лицом младенца.

— Петтай, думаю.

— Дуболом.

— Это калужский, как его… Не помню фамилию. Он один оттуда был. Реальный Дуболом.

— Эдвард Руки-ножницы.

— Скорее всего, Малый.

— Доктор Смерть.

— Ой, утомили вы меня… Не знаю. Много вариантов. Я знаю, какая у меня кличка была — Волк. Одинокий Волк. Я думаю, Баскаков все это сам напридумывал. Он меня всегда боялся.

«Сказал папе римскому: «Советский коммунист приветствует вас в Ватикане». Памяти знаменитого судьи Алексея Спирина

— Почему? Вы же добрейший человек.

— Вот потому что у меня прозвище — Одинокий Волк. Этим все сказано. Я приезжал — и все было по понятиям. Правильно! Потому что я реально судил футбол.

— Многие большие судьи горели на том, что их подставил лайнсмен. У вас бывало?

— Много раз. Сужу в Лужниках ЦСКА — «Спартак». ЦСКА выигрывал 1:0. Лайнсмен отменил гол. Полный стадион — 70 тысяч! Сыграли 1:1. Лайнсмены меня часто подводили. Но я это пытался забывать. Если он, конечно, признал ошибку.

— Если не признал?

— На фиг его.

— Много кого отцепили от своей бригады?

— Очень. Сразу приходит на ум тот, который сейчас клерком работает в РФС. Цветнов такой. Один раз его предупредил, второй. Ну и все, пришлось сказать: «Ты со мной больше не ездишь».

— Что он делал?

— Вот этого говорить не могу. Это будет неправильно. Если коротко — конкретно напорол не только в футболе, но и в жизни. Я объясню свою позицию. Почему на меня все москвичи-ассистенты обижались?

— Очень любопытно.

— Потому что я им говорил: «Вы мне не нужны. Потому что вы мрази. Можете сдать меня на пятой секунде». Зато у меня всегда были Антошкин и Новокшенов. Рязань и Ижевск. В запасе держал еще трех-четырех человек. Если серьезное назначение.

— Антошкин не подводил?

— Подводил. Но ему я прощал. Очень хороший парень. Умер как ужасно — можно сказать, на моих глазах…

— Что за история?

— Мне звонит Николай Толстых. Говорит: «У тебя назначение в Пятигорск по первой лиге. А у меня проблемы с этим регионом. Ты отсудишь свой матч, тебе все условия создадут. Грязи и прочее. Я президенту клуба позвоню. Отсуди мне, пожалуйста, там турнир, чтоб был порядок. А то южный регион, местные судьи — то один скандал, то другой…» Отвечаю — да не вопрос, Николай Александрович. Тем более у меня девушка была в Кисловодске. Это рядом.

— У кого только нет девушки в Кисловодске.

— Приезжаю, меня селят в люкс. Инспектором, кстати, был снова Чеботарев. Президентом пятигорского клубе был большой бизнесмен, ему стадион принадлежал. Антошкин при мне как ассистент. Гляжу — все пьет и пьет какие-то порошки… Я насторожился: «Подожди-ка. Это что такое?» — «От желудка».

— Это настораживает.

— Говорю: «Мальчик мой, ну-ка быстро к врачу!» Прямо с турнира отправил домой. У нас назначения по высшей лиге, серьезные игры — а он порошки глотает! Главное, на глазах человек тает. Каждый день становится тоньше. Потом как-то вышел детей судить. Я его убрал с игры. Доработал сам.

— Повело его?

— Да. Смотрю — совсем никакой. А Чеботарев начал ему пихать. Я отозвал в сторонку: «Юра, что ты его достаешь? С парнем что-то происходит, ты здесь скандал не устраивай, у меня задача от Толстых, президента лиги. Вы здесь уже накрутили, в своем Южном округе…» Так что вы думаете? Возвращаемся с турнира, надо ехать по высшей лиге. Олег звонит: «Я не поеду, меня в больничку забрали». — «Чем помочь?» — «Уже, наверное, ничем…» Отсудили матч с Новокшеновым. Он тоже умер, кстати. Просто ужас.

— Что с Антошкиным было дальше?

— Умер вскоре. У меня был джип Lexus, приехали с Мишей Новокшеновым в Рязань. Купили Олегу памятник. Даже на банкет не пошли. Все судьи были во главе с Баскаковым.

Фото Александр Федоров, «СЭ»

Петтай не знал

— Мы заговорили о Петтае. Помните громкий скандал в матче ЦСКА — «Зенит»? Что думаете? Не было там сами знаете, каких подтекстов?

— Отвечу так: думаю, он ни о чем не знал. Во все остальное верю.

— Дело в лайнсмене, который подложил ему свинью?

— Да, один и второй. Насрали ему будь здоров! Смотрите-ка, какие вы вещи помните… Поэтому я всегда говорил: самые опасные — те, кто с тобой рядом. Вот они действительно могут навредить. Я догадываюсь, какой старший товарищ втянул этого арбитра в грязь. О грязной стороне жизни судьи могут не догадываться даже близкие. Вот я сегодня закончил — могу дать любое интервью. Кому угодно. Мне все равно! Сколько раз предлагали выступать на «Матч ТВ»…

— Что мешало?

— Немного фейс поправлю — и готов. Кстати, Петтай — мой воспитанник. Знаете, как он погиб?

— А что там непонятного?

— Мне рассказывали — он собой прикрыл ребенка в самолете. Но сама по себе история — как он оказался на этом рейсе? Ведь его не должно было там быть никак!

— Что случилось?

— Я тогда уже работал в РФС. С Розетти. Несколько действующих судей полетели во Владикавказ на 50-летие начальника команды Стельмаха. Мой друг Игорь Егоров из Нижнего Новгорода — пусть он прочитает сейчас и просто промолчит. Был Баскаков, был Егоров, был Петтай… Ты, действующий арбитр, едешь на день рождения к человеку, работающему в клубе?! Ну цирк!

— Петтай был милый человек.

— Только что 100 игр отсудил. Его мечта была! Я поздравлял его. Он проставу устроил, накрыл поляну в РФС. А потом собрался во Владикавказ. Меня не спросил.

Как судья Чеботарев в глаза «Динамо» смотрел

— Вы бы сказали — не надо?

— Разумеется. Хотя Петтай перед каждой игрой мне звонил, советовался, что и как. Даже просто по жизни. А я его везде за собой таскал. Но с этим Владикавказом взбаламутил такой судья Рогулев: «Надо лететь!» Вот и полетел.

— Дальше события развивалась как-то очень драматично.

— Когда возвращался назад, теща заболела. Торопился. Самолет задержали на час, чтоб только он успел. Еще какая-то группа специалистов летела этим же бортом. Ну и не долетели чуть-чуть до Петрозаводска. Другие-то судьи отправились во Владикавказ — но скрывали, что там были. Тот же Егоров. Когда беда случилась, задумались: как можно-то было?

— Другой погибший судья, Каюмов, что за человек был?

— Альмир-то? Непростой человек. Как арбитр — талантливый.

— Прямо «талантливый»?

— Один недостаток — слишком прямолинейный. Нельзя сразу жестко обозначать, кто ты есть.

— Что за история с самоубийством?

— Кажется, в Курске его сбила «Газель». Вечером захотел девушку, вышел. Ну и попал. Знаю, что под матрасом в квартире хранил очень приличную сумму. У нас с Альмиром были хорошие отношения. На весь судейский корпус три бывших футболиста — я, Каюмов, да Валерка Матюнин. Остальные не считаются.

Михаил Веселовский. Фото Александр Вильф, архив «СЭ»

С пистолетом на выезд

— Арбитр Веселовский возил с собой на выездные матчи пистолет. Вы хоть раз пожалели, что пистолета у вас нет?

— Не раз жалел. Но Миша-то — настоящий полковник, ему можно было. А кто-то возил на свой страх, что называется. А может, имели право. Хоть над Веселовским мы и смеялись, но уважали!

— За что?

— Миша всегда мог приехать в Южный регион. В отличие от большинства. Может быть, даже от меня. Отработать так, чтоб не случилось никакого скандала. За это мы Мишу сильно уважали.

— Почему смеялись?

— Потому что судить не умел, если честно. Ну, не умел.

— Другого арбитра, Колобаева, привозили на кладбище, показывали свежую могилу.

— Со мной тоже такое было. Раза три-четыре случалось. Кажется, в Казани повезли. Только запугать не вышло, наоборот. Я этому человеку говорю: «Или ты, или я». В Чите тоже что-то похожее случилось. Ой, там смешно! В Чите командовал Ковалев. Сейчас прочитает — посмеется.

— Так что случилось?

— Чита, с которой у меня проблемы, играет с Ижевском. Командой, в которой я играл. Кто такое назначение сделал? Зуев! Потом из города улетел на чартере «Газовика». Частным самолетом. Хоть Ижевск в этом матче проиграл. А инспектор у меня был Юрий Савченко. Зависли с ним в Ижевске потом дня на четыре. Все включено было.

Сергей Кирьяков. Фото Дмитрий Солнцев, архив «СЭ»

Плевок Кирьякова

— В прежние времена в судей и плюнуть могли.

— Это да.

— Помню, судит матч Тарас Безубяк. Подбегает к нему тот самый легендарный Герман Кутарба, которого мы вспоминали, — и харкает в физиономию…

— Ох! Все это при мне случилось, я на поле был. С Безубяком и у меня вышла история.

— Надеюсь, выступили не так радикально.

— Помните — был в «Динамо» такой светленький футболист? Потом уехал в Германию?

— Кирьяков?

— Кирьяков! Кстати, об этом напишите. Приезжает московское «Динамо» в Находку. Судит Безубяк. Все знают, как Кирьяков умеет нырять. Парень противный. Мне Аверьянов, царство небесное, говорит: «Тебя нет на поле — и Кирьякова нет. Ты меня услышал?» — «Понял». Вот пусть сейчас этот Кирьяков прочитает — и ему будет стыдно! Может, вспомнит, как уезжал в «Карлсруэ».

— Ну-ну, посмотрим.

— Что такое Находка? 200 тысяч населения. Все 200 тысяч рвутся на футбол. Моряки уходят в плавание то на полгода, то на три месяца. Другие приходят. Все живут как шведская семья. Общие жены, общие мужья. Вы в Швеции были?

— Нет.

— А я был. Это караул, слов нет. Демократы сраные. Мне в Находке снимали квартиру — через сопку пройти 15 минут, Майами отдыхает! Заводь — белый песок, море…

— Какой чудесный город. Я туда хочу, и поскорее.

— Вы знаете, что такое смерч?

— Представляю.

— А я его видел, смерч! В той же Находке! Вода в море собирается, большие тонны. Все это выходит наружу за счет давления. Это смоет все что угодно. Вы себе даже на представляете. Хуже, чем ядерная война. Да! Про Кирьякова! Сережа выходит. Я уже тогда был чуть-чуть психологом. Прямо перед игрой сказал, в коридоре: «Ты моя жертва. Будешь нырять — я тебя закопаю в землю. Прямо здесь».

— Что Кирьяков?

— Рожу сморщил: «Что-о?» Я прохожу мимо Тараса Безубяка — и ему тоже кидаю: «Господин судья, обратите внимание на этого провокатора… Я буду играть в футбол. А во что будет играть он?» Представляешь, какой я был футболист уже тогда? До игры расставил точки!

— До Кирьякова дошло?

— Раз упал, два упал. На третий раз валится в штрафной. Еще кричит, ***! А я до него даже не дотронулся. Потом я узнал — у него уже был подписан контракт с «Карлсруэ». А «Динамо» не отпускало. Так что делает? Подбегает к нему Тарас Безубяк — Кирьяков плюет ему в лицо!

— Какая невоспитанность.

— Я его за грудки хватаю — а Тарас меня оттаскивает: «Стоп! Ему сразу красная…» После этого Кирьяков получил дисквалификацию — чего и хотел. Сразу уехал в Германию.

Станислав Черчесов. Фото Алексей Иванов, архив «СЭ»

Гол Черчесову

— Как сыграли?

— Выиграли 1:0. Гол забил Сашка Аверьянов, сын главного тренера. Они ж приезжали из Москвы — все великие. От нас ничего не ждали. Потом ЦСКА приезжает — мы их вообще 5:2 хлопнули!

— Это когда ввели правило, что вратарь не может от своего мяч руками брать — и Платоша Захарчук вдруг вспомнил, ладони отдернул, и мяч закатился в ворота. Его сразу поменяли — на пятой минуте.

— Да, точно! А со «Спартаком» вничью сыграли — 1:1. Я Черчесову метров с 30 забил. Потом он стал главным тренером сборной, а я в РФС работал. Встречаемся в коридоре, говорю: «Помнишь?» Он сердито так: «Нет! Не помню!» — «А я покажу, у меня есть в телефоне». — «Да иди ты…» Мы их вообще должны были обыгрывать!

— Что ж не обыграли?

— Рассказываю. У «Спартака» турне по Дальнему Востоку, до этого они «Луч» обыграли 3:0. Потом едут к нам. Насколько я знаю, там нахерачились. Находку не обыграют, что ли? А тут ставят штрафной. Черчесов стоит. Я — на!

— Ой, найти бы.

— Есть запись. Зашло в самую «девятину». Пятно оставил на штанге — так его потом не смывали, берегли. Молились на него! Могли дожать — но вышел Бесчастных на замену, забил… Представляете, если б Находка обыграла «Спартак»?! Город потом пил целый месяц. Ни одного гаишника на улице. А у меня тогда была японская машина…

— Какая?

— Nissan Sunny. Первый мой автомобиль, с правым рулем. Так как я ее получил?

Сергей Хусаинов: «Уровень Мешкова не соответствует даже ФНЛ»

— Здесь спрятана какая-то драма?

— Еще какая. Мы с «Океаном» вышли в высшую лигу. У всего основного состава в контрактах записано — получают японские автомобили. Полгода ждем — ничего! Где машины?!

— Какое безобразие.

— Причем машины-то обещали не новые — подержанные! Неужели так трудно найти 15 машин для футбольной команды? Мы же видим — в порту круглые сутки эти автомобили сгружают. Наконец не выдержали: «К нам едут «Динамо» и «Спартак». Мы играть не выходим, все».

— Ого.

— Причем инициатором был я. Даже тренироваться отказался. Представляете реакцию Аверьянова? Это высшая лига! Никто об этом не написал, кстати. Так что вы думаете? Приходит начальник порта, умоляет: «Ребята, сыграйте! Я вам отвечаю — сразу после этих игр машины будут. Просто долго идет паром из Японии». Мы вышли.

— Не обманул?

— Все пришло. Ни одной похожей. Светлана Борисовна, моя бывшая жена, тянула шарики. Кому какой выпадет — такую и машину берет.

— Вы какую хотели?

— Мне по фигу было. Выпала вот эта Nissan Sunny.

Игорь Захаров и Сергей Овчинников. Фото Александр Федоров, «СЭ»

Последний матч Овчинникова

— Значит, в судью Безубяка плевали регулярно?

— Получается, так.

— А в вас?

— Никто не решался.

— Судье Фролову джентльмен года Семшов прямо на поле отвесил пинка.

— Это вообще! Мне б дал пинка — я бы его уничтожил прямо там. Не руками, а ногами.

— Вы ж помните, как кидался на вас вратарь Овчинников в своем последнем матче?

— Кто ж не помнит.

— Сам Овчинников говорил — я был на грани, чтоб врезать.

— Я чувствовал.

— Когда-то я вас уже обо всем этом расспрашивал — и вы ответили: «Он бы мне врезал — и я ему тоже».

— Сейчас эту историю можно рассказывать. За ней много любопытного. Я ведь был директором ресторана «Бавария» в Митине. Вся сборная нашей необъятной родины приезжала ко мне пить пиво после тренировок. Я закрывал зал полностью — были только они.

— Какая милая история. Ну и?

— А с Овчинниковым история особая. Серега разводился, уезжал из Португалии. Когда-то Семин от «Локомотива» дал ему квартиру в Митине. Вот ее продавал из-за развода — и жил у меня в кабинете.

«Каманцеву я сказал: «Идите вы на…» Интервью Чеботарева, которого убрали из судейства

— В том самом ресторане?

— Ну да!

— А потом на вас бросался во время матча?

— После этой игры в судейскую пришли Овчинников с Семиным. Серега сразу ко мне: «Игорь, ну что ты наделал?» Говорю ему — ну-ка, отойдем в сторонку. Чтоб без лишних ушей. В углу ему: «Это я наделал? А не ты? Я до последнего старался не доставать красную…» Он задумался — и произносит: «Прости, Игорь, я не прав». — «Эх ты…»

— Вы же психолог по образованию. Есть объяснение — что его так повело-то?

— Он вратарь! Вот и все объяснение. Вы много вратарей знаете?

— Да. Чудаки преобладают.

— Реальные чудаки. Вообще-то Серега — нормальный человек. достойная уважения личность. Но вот снесло крышу! Я лично его понимаю. Знаете, что было, когда они с Семиным пришли в «Динамо»?

— Масса версий.

— Там была куча португальцев. Человек восемь. Кто им зарплату платил?

— Федорычев.

— Ага, как же! Он им поначалу платил. А потом Овчина из личных денег им платил, чтобы они на поле выходили. А, вы не в курсе, да?

— Первый раз слышу.

— Ха! Так вот знайте!

— Португальцы отказывались выходить на поле?

— Да. Говорили: «Вы бабки дайте, тогда будем играть». Потом человек шесть из них были в сборной. Федорычев-то увидел, что ничего не получается. А Семину надо держать коллектив.

Игорь Захаров. Фото Татьяна Дорогутина, архив «СЭ»

Вицин на крылечке

— Вы были в «Локомотиве» — но так за него и не сыграли. Даже судились с ним?

— Нет, судился я с Владивостоком! Хотел из «Луча» уйти в «Локомотив», а человек по фамилии Коберский не давал. Когда Владивостока не стало в высшей лиге, меня приглашали все команды. Я выбрал «Локомотив». Приезжаю к Семину, тот говорит: «У меня слишком много таджиков. Половина не нужна». Нормальный ход?

— Неплохой.

— Между прочим, Семин и Газзаев в Баковке живут рядом. Когда Семин победил в золотом матче, Газзаев заварил калитку на улицу. Выходит с другой стороны. У них собаки вместе гуляют, жены… Хорошо устроились!

— Вы, кажется, жили в одном номере с Овчинниковым?

— Нет. Мы поодиночке жили. Я пробыл-то в «Локомотиве» всего месяц. Помню, бежим кросс — а на крыльце базы сидит Вицин.

— Ничего себе.

— Я обалдел. Ему жить-то оставалось всего-ничего. Сидит, улыбается: «О, «Локомотив» бежит…»

Президент РПЛ недавно возглавлял ЭСК. Почему сегодня представителя лиги нет в комиссии?

— Самая памятная желтая в вашей жизни?

— Это Овчинникову, конечно!

— Ему-то красную дали. А желтую?

— Собаке.

— Как я мог забыть такую историю.

— Там еще была история. В Лужники приехал инспектор ФИФА, проверял стадион перед финалом Лиги чемпионов. Потом мне замечание сделал: «Что ж ты собаке только желтую дал?» А кто-то сбоку подходит: «Если такое случится в матче «Челси» — «МЮ», собака получит красную, не беспокойтесь…» Откуда эта дворняжка взялась?! Я сразу даже не понял, что происходит. А надо что-то делать — она встала и не уходит. Вагнер Лав ее гладить стал, ей нравится. Так кто ее выгнал в конец концов?

— Кто?

— Игорь Николаевич! Не служба безопасности, а я. Сказал: «Пошла отсюда!» — и она ушла. Я на следующий день купил себе овчарку. Прожила со мной 14 лет.

«Бавария»

— Вы были директором ресторана. Знакомые хоккеисты влезали в ресторанный бизнес, потом плевались — воровство страшнейшее, не перебороть.

— Так и есть. Я сколько ловил на выходе своих сотрудников. Кто что выносит. Заглянешь в сумочку — ох! А одна тарелка из Мюнхена стоит 20 евро.

— Что дальше?

— Увольнял сразу. А можно под статью отправить.

— Кого-то отправили?

— Нет, конечно. Ну, люди ошиблись чуть-чуть, ничего страшного. Сразу заявление на стол, никаких двух недель. Все, nothing («Ничего» — англ. — Прим. «СЭ»)!

— Это же в вашем ресторане Сметанина отоварили?

— В моем. Где же еще.

— Надо думать, не за вынос тарелок.

— Это случилось 1 января. В ресторане было два зала. Один я закрыл для почетных гостей — приехали футболисты, их жены… Светлана Борисовна на столе танцевала.

— Какая Светлана Борисовна?

— Моя бывшая жена.

— Вечер был на загляденье.

— А на следующий день «Спартак» уезжал на сборы. Я вроде технический директор — а был еще один. Кому принадлежал ресторан, говорить не стану. Человек давно в федеральном розыске. Я заведовал своим залом, а в соседний приехали товарищи другого директора. Чеченцы-боксеры и грузин. Заказали бефстроганов.

Ошибок судей меньше не стало. РПЛ бьет тревогу!

— Пока все довольно нейтрально.

— Официантка, которую взяли за неделю до Нового года без моего разрешения, совсем не понимала, что к чему. Через 40 минут принесла вместо трех порций одну.

— Вот обстановка и накаляется.

— Позвали администратора — а тот здоровенный, в джинсовой куртке. Что-то им бросил типа: «Че это вы тут наезжаете?!» — и скрылся на кухне. Они оцепенели от наглости, потом кинулись за ним. А тут навстречу Сметанин! В точно такой же куртке!

— Ну и получил?

— Сразу же, без разговоров.

— Вы это видели?

— Когда увидел — выхватил у охранника пистолет. Те кинулись к машине, по газам. Я два раза выстрели вслед. Хорошо, промазал…

— Сметанин был в тяжелом состоянии?

— Да все ему разворотили!

— Это ж надо было дотянуться.

— Так они боксеры, профессионалы! Что им Сметана? Да еще обмякший, выпивший? Он и не ожидал, что ему ввалят. Шел себе к кухне что-то заказать. Только произнес: «Я хочу…» — как прилетело.

— Дальше как развивались события?

— Вроде бы его отчислили из «Спартака». Сборы начинаются — а вратаря нет! Вся рожа разбита!

— Вам как директору за это не предъявили?

— А что мне предъявишь? Один звонок другу — и все замяли.

— Меня как-то лишали прав. Я оправдывался: «Не увидел знак» — а мировой судья отрезал: «Водитель обязан видеть все, полгода гуляйте пешком». Директор не обязан видеть все?

— Мировой судья еще и не то скажет. Больше слушайте. Я тут у мирового судьи, кстати, суд выиграл. Очень горжусь.

Солнце

— О чем мечтаете, Игорь Николаевич?

— Чтоб солнце светило!