Достойно увековечить память великого хоккеиста удалось только на средства «Советского спорта».
«После завершения карьеры как в воду канул. Никто не представлял, где он, чем занимается, как стал выглядеть. Уж на что я знаю всё то поколение, многих лично – и то называю его на командных фото последним, просто методом исключения», – рассказывает «Советскому спорту» Николай Логинов, известный в 1960-е годы воспитанник ЦСКА, долгие годы работавший в нашем хоккее в разных ипостасях.
Речь об одном из лучших защитников в истории нашего хоккея Дмитрии Уколове, олимпийском чемпионе-1956, чемпионе мира и многократном чемпионе СССР и Европы. 23 октября ему бы исполнилось 95 лет.
Хет-трик от защитника
Ходил по Востряковскому кладбищу, всё пытался найти могилу нашего первого призёра чемпионатов мира по биатлону, – рассказывал, сидя в редакции известный журналист и историк спорта Константин Бойцов. – И глаз зацепился за надгробие «От газеты «Советский спорт». Не очень известная история, не хотите рассказать?
Мы захотели рассказать – и чем больше собирали информацию о Дмитрии Матвеевиче Уколове (используя, разумеется, общедоступный электронный архив нашей газеты за 100 с лишним лет в НЭБ и нейропоиск в нём от Яндекса), тем больше погружались в печаль. Был не самый последний человек в своей профессии, ездил по миру, прославлял Родину, имел красавицу-жену и много друзей, потом сменил род деятельности – и спустя три десятилетия хоронила его соседка по коммуналке, пытаясь найти в потрёпанном блокноте хоть какие-то действующие телефоны тех, кто его когда-то знал.
Выше мы назвали Уколова одним из лучших защитников в истории нашего хоккея, и это не ностальгическое преувеличение. На трёх первых для нас крупнейших турнирах Уколов стал единственным защитником сборной СССР, который участвовал во всех 22 матчах, отличаясь при этом неплохой результативностью (за всё время в команде – 15 шайб, в том числе один хет-трик). И стоило ему не попасть в состав на домашний чемпионат мира-1957 («из-за нарушения спортивного режима», как скупо тогда писали газеты) – как наши тот турнир проиграли.
Проиграли они и Олимпийские игры-1960 – последний крупный турнир в составе главной команды, куда мог попасть Уколов. Но не попал – на заключительной тренировке в Лужниках перед отлётом в США в результате столкновения повредил ногу, попытался скрыть серьёзность травмы от Анатолия Тарасова, но тот его раскусил. А ещё через год закончил с хоккеем.
«Друг на друга смотреть тошно»
«Демобилизовали, провели собрание, поблагодарили за верную службу, вручили армейский значок. И всё – иди, куда хочешь, старший лейтенант, – рассказывал Уколов «Советскому спорту», судя по всему, в единственном большом интервью в жизни. – Накоплений никаких, единственная ценная вещь, приобретённая за эти годы – автомобиль «Победа». За золото на Олимпиаде-56 нам премии как победителям выдали. Вот большинство ребят и купили тогда на них машины. Она у меня до 1971 года была (больше простаивала), а потом я её продал – куда мне на ней ездить?».
Интервью это вышло в нашей газете летом 1989 года. Во многом случайно: коллега Уколова по одному из московских автокомбинатов сам позвонил в редакцию и сообщил, что у них уже двадцать с лишним лет работает такой замечательный человек. Материал вышел на закрывающей номер полосе – и, учитывая миллионный тираж и влиятельность «Советского спорта» в те годы, не заметить его было невозможно.
Тем не менее в жизни Уколова ничего не изменилось. Возможно, разгадка такого отшельничества – в его фразе из того интервью:
Бесконечные тренировки, родных не видишь, всё расписано по минутам, всё за нас решают. Надоедало страшно. Друг на друга смотреть тошно, одни и те же лица, одни и те же разговоры…
Как бы то ни было, через год бывший чемпион вышел на пенсию, а потом заболел – рак. И тут мы подходим к последней и самой тяжёлой странице его жизни.
Землекопы сработали безвозмездно
«В год выхода на пенсию олимпийский чемпион схоронил вторую жену (первая, говорят, писаная красавица, оставила его сразу после того, как он перестал играть), потом и мать. Когда рак свёл его в могилу, дома в 11-метровой комнате остался висеть в шкафу один поношенный костюм, а Раиса Захаровна, соседка по коммуналке, немолодая одинокая женщина, инвалид, для прощального обряда простирала видавшую виды последнюю сорочку», – писал в «Советском спорте» один из самых знаменитых хоккейных журналистов СССР Владимир Пахомов.
Сердобольная соседка нашла затёртую записную книжку покойного, в которой едва ли не все телефонные номера были с пятью цифрами и буквой-приставкой, как когда-то в Москве. Абоненты или не отвечали, или недоумевали, кого спрашивают. В конце концов нашелся Юрий Баулин, экс-игрок ЦСКА и сборной СССР. К тому моменту со смерти Уколова прошло уже три недели. Благодаря усилиям Баулина великого хоккеиста всё-таки удалось по-людски похоронить.
Через полтора года захоронение по естественным причинам пришло в негодный вид – особенно на фоне ухоженных могил знаменитых армейских коллег. И тут дело в свои руки взяли журналисты «Советского спорта».
Стыдно за себя, за весь наш спорт, не помнящий родства. От этого чувства – не откупиться. Наш коллектив готов выделить необходимую сумму для приведения в божеский вид могилы Дмитрия Уколова, – сообщал редакционный материал в сентябре 1994 года.
Рассказывают, что землекопы Востряковского кладбища, устанавливая надгробие от «Советского спорта», сработали безвозмездно.